Закон отражения

Изящная женская фигурка, закутанная в серый плащ, медленно идет, осторожно ступая босыми ступнями по прелой листве. Редкие лучи солнечного света блеклыми пятнами ложатся на старую, латаную-перелатаную ткань. Лицо женщины скрыто в тени глубокого капюшона, видны лишь тонкие белые пальцы, судорожно стискивающие край плаща.

Медленно, с опаской, она приближается к черному скелету. Останавливается в двух-трех шагах. Постояв несколько минут, разворачивается и медленно уходит.

В ноздри ударил запах гнили и тины, как будто Миральду с размаху ткнули носом в болотную жижу.

— Проклятие! Значит, все-таки вторая ночница!

Глорис быстро вытерла глаза.

— Да, я видела. Что дальше, сестричка?

— Пойдем хотя бы издали взглянем на домик посреди болота.

— А что от этого изменится?

Миральда пожала плечами.

— Но ведь ничего другого ты все равно не можешь пока предложить, верно?

Внезапно глаза Глорис расширились, и она схватилась за амулеты.

— Вон она, Миральда! В сторону, быстро!

…У полусгнившего ствола, опершись на него белой рукой, стояла болотная ночница и беззастенчиво разглядывала двух ведьм. Все было так, как показала память земли: латаный серый плащ, босые ноги, какие-то лохмотья, бывшие когда-то обычным платьем…

Невзирая на то, что время приближалось к полудню, нелюдь откинула за спину капюшон — Миральда увидела юное, очень красивое лицо, обрамленное гладкими черными волосами. Глаза, как водится у ночниц, тоже были черными. Нелюдь спокойно стояла, наблюдая за действиями Глорис, надменно вздернув подбородок. И не торопилась ни нападать, ни убегать.

Это была та самая ночница, из странного сна.

В душе зашевелился холодный червячок страха: к чему все это? И простая ли цепь совпадений? Но раздумывать было уже некогда.

— Сейчас я тебе… — пробормотала Глорис.

Шар лохматого пламени рванулся вперед, к серой фигуре; ночница подняла худую руку, словно в попытке прикрыть глаза, и… Раздался глухой хлопок. Пламя, так и не добравшись до нелюди, погасло, будто это был и не страшный огненный шар, а всего лишь вполне безобидный огонек свечи.

Над болотом прошелестел хриплый смех. А потом…

— Глупые люди! Глупые, глупые…

Резко крутнувшись, ночница метнулась прочь. В пелену тумана.

Глорис в недоумении глядела ей вслед.

— Она…

— Отбила твое заклятие, — закончила Миральда. — Эту дрянь так просто не возьмешь… Видишь, она даже не считает нужным воспользоваться иллюзиями!

— Быть может, это и была, иллюзия?

— Не знаю. Вряд ли. Во всяком случае, теперь нам придется идти за ней. Или мы ее — или она нас.

Глорис молча кивнула.

* * *

Что может быть хуже, чем идти по следу хитрой болотной ночницы? Разве что только погоня за матерым зеркальником.

Серый плащ время от времени мелькал впереди, в просветах между черными, гниющими деревьями. Тварь не торопилась, даже останавливалась, когда ведьмы начинали отставать. Но в то же время близко к себе не подпускала. Шелестящий смех, отражаясь от сырых деревьев, сводил с ума.

Несколько раз Миральда уже порывалась повернуть назад, но опыт ведьмы подсказывал, что тогда нелюдь будет красться за ними, пока не окажется в самой выгодной ситуации, и тогда…

— Ну я до тебя доберусь, — процедила она, когда ночница в очередной раз повернулась к ним лицом и чуть ли не поманила к себе.

— А в топи она нас не заведет? — усмехнулась Глорис. — Хотя… она как раз уходит от болот. Похоже, что идет прямиком на север, к Дэйлорону. Но почему?

И погоня продолжилась.

Надо сказать, сестренка убитой ночницы превосходно знала эти места, словно исходила их вдоль и поперек. Впрочем, если судить по ее могуществу, ей должно было быть немало лет. Опасный, сильный противник даже для двух одаренных ведьм.

Перед глазами вновь возникло молодое, замершее в вечности лицо ночницы. Что-то было в нем не так, но Миральда не могла понять что. Слишком… правильные черты… слишком, чтобы их обладательница при жизни была человеком. Впрочем, почему «при жизни»? Болотная ночница — отнюдь не оживший труп. Это просто… нелюдь… Да еще сон…

Задумавшись, Миральда на миг отвлеклась — и тут же поплатилась.

— Осторожно!!! — взвизгнула сзади Глорис. — Миральда!

Нога зацепилась за что-то мягкое, скользкое. Деревья, окутанные туманом, резко качнулись, рванулись куда-то вбок… И Миральда сама не поняла, как обнаружила себя распростертой на земле.

Затем… в уши ворвался истошный визг, но он не принадлежал преследуемой твари.

Миральда ловко перекатилась на бок и поднялась на ноги. Быстро огляделась — ночницы и след простыл. Или она просто затаилась, ожидая подходящего для нападения момента.

Глорис, потеряв дар речи, таращилась на нечто, послужившее причиной падения.

А это нечто истошно верещало, как может верещать избалованный ребенок, которому не дают конфет.

Ведьма вздохнула. Еще раз огляделась в поисках размытого силуэта ночницы. Потом ее взгляд вернулся к скорчившемуся посреди тропы существу, не прекращавшему вопить.