Закон отражения

Миральда только пожала плечами. Конечно же она много раз размышляла над этим. Ведь погибла же их мать в схватке с семейством упырей… Славная была ведьма, знали ее по всем западным рубежам… А порой нет-нет да просачивался слух, что-де ведьма Ариста жила по молодости в Закрытом городе, за белоснежными стенами Алларена, там, где собрались благородные маги со всей Империи. Своим дочерям Ариста никогда не рассказывала, отчего покинула столицу, но злые языки говаривали, что она разругалась с самим загадочным Магистром. Миральда была склонна верить слухам: простая крестьянка или дочь ремесленника никогда бы не смогла обучить своих детей всему тому, что знала и умела их мать.

Ариста ушла сумрачным вечером, чтобы выручить жителей маленькой деревушки, оставив дочек в трактире и строго-настрого наказав дождаться ее, что бы ни случилось. Ушла и не вернулась. Когда жаркое солнце по утру загнало темную нелюдь в норы, мужики привезли в деревню то, что осталось от ведьмы…

Но мать была одна. А они, три сестры, никогда не выходили на бой поодиночке, и в этом была их сила.

— Это я к тому, что мы каждый раз рискуем остаться с выпущенными кишками. И ради чего? Вернее, ради кого? — Глорис испытующе посмотрела на сестру. — В то время как те, кого мы называем нелюдью, жили здесь, наверное, с начала времен и виноваты лишь в том, что отличаются от людей.

Ох уж эта Глорис с ее вечными сомнениями! Миральда нахмурилась. Лучше никогда не задумываться над тем, ради чего… Иначе в определенный момент начинаешь понимать, что идешь по пути, который ведет в никуда…

— Это наш долг, — откашлявшись, сказала она. — Те, кому дана власть, обязаны ее использовать для того, чтобы защитить свой народ… Разве ты забыла, чему нас учила старуха Геппетина?

Сказала и поморщилась, вспомнив, что гибель старой ведьмы была весьма показательной: ее сожгли на костре ее же земляки, когда старуха не смогла вылечить заражение крови у одного крестьянина.

— Вот именно, Геппетина. — Темные глаза Глорис полыхнули яростью. — Ради кого мы так рискуем? Разве ты не видишь, что, улыбаясь, они боятся и ненавидят нас, потому что в наших руках власть, им недоступная?!!

— Это наш долг, — пробормотала еще раз Миральда, правда, уже не столь решительно, — да и к чему эти разговоры? Сама ведь знаешь — они ни к чему не приведут. Какой смысл задаваться вопросом, почему все так, как есть?

Глорис упрямо мотнула головой, отчего огненным всплеском молочную дымку вспороли ее рыжие волосы.

— А если нас ожидает та же судьба, что и несчастную Геппетину? Что бы тогда ты сказала о долге!

Больше они не разговаривали. Шли молча, напряженно всматриваясь в призраки черных деревьев. Все ближе и ближе… Что ждет их там? Каковы силы сестренки убитой ночницы?

Пальцы Миральды невольно сомкнулись на цепочке с кусками обсидиана. По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Неясное предчувствие…

— Постой, Глорис, — ведьма придержала младшую за локоть, — я пойду первой. И если что-то случится…

Та подчинилась. Все-таки Миральда была старшей.

Лес встретил их тишиной. Словно вся мелкая живность, которая издает множество звуков, спешно ретировалась из этого места. В безветрии клубился у вспученных корней белесый туман, складываясь в причудливые фигуры.

Не самый удачный день для охоты, как ни крути.

Они, стараясь не издавать лишнего шума, спустились по откосу к тому месту, где лежал в прелой листве детский скелет, и где нашла свою гибель болотная ночница. Ничего здесь не изменилось: все так же белели человеческие кости, рядом — разорванный надвое оплывший скелет твари. Миральда покачала головой.

— Может быть, то, что приходило к нашим окнам, пришло вовсе не отсюда? И искать надо в другом месте?

— Если только поблизости есть другое болото, — мрачно заметила Глорис. — Мы могли бы для начала проверить, подходил ли кто к останкам.

— И то верно. — Миральда, прищурившись, огляделась. — Если это сестренка, то она наверняка побывала здесь и оставила след.

Они очертили по земле вокруг скелета ночницы круг, аккуратно рассыпали по борозде смесь толченых рыбьих глаз и золы вороньих перьев — замечательных ингредиентов, высвобождающих Силу, позволяющих увидеть память земли. Порошок задымился.

То, что происходит во время каждой волшбы, не понять обычному человеку, лишенному дара. Только избранный сможет увидеть искрящиеся струи, и только избранный сможет впитать их, преобразовывая в себе. А знание того, к какому случаю какая Сила подходит, передается в поколениях.

— Что-нибудь видишь? — прошептала Глорис, глядя в землю сквозь чернеющий скелет.

Миральда покачала головой. То ли спираль Силы еще не развернулась, то ли… никто не подходил к останкам.

А ведь, будь у ночницы сестра, она обязательно пришла бы, по крайней мере узнать, кто убийца.

Дым щипал глаза так, что слезы непроизвольно по катились по щекам.

— Ничего мы здесь не увидим, — проворчала Глорис.

— Да, пожалуй. И вдруг…

Это было похоже на вспышки яркого света в туманной мути.