Закон отражения

…Разумеется, ведьма и не думала ложиться спать. Она деловито увязывала в узел то немногое, что Геллер выдал ей в качестве личных вещей, не забыв прихватить пару простыней. Командор устало прислонился к обтесанному бревну, что служило одной из опор шатра.

— Ты куда-то собралась?

Миральда подняла глаза, и обнаружилось, что совсем недавно она плакала.

— Я… я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Мне лучше уйти, Геллер. Или… Ты же не хочешь, чтобы взбунтовавшаяся толпа сожгла меня на костре, а кости растащила на талисманы от темной нелюди? Если не возражаешь, я возьму с собой немного одежды и белья…

И она виновато кивнула на пухлый узел.

— Мне казалось, мы обо всем договорились. Твои собственные слова разве ничего не значат для тебя? Слова ведьмы, а?

Миральда поежилась, словно в шатре вдруг стало очень холодно и неуютно.

— Но, Геллер, я слышала все, о чем тебе говорил тот человек, Ларек.

— Тебя не касается то, о чем он говорил со мной. Разбирай свой узел, ты остаешься здесь. Только, пожалуй, надо тебе все-таки выделить палатку…

Ведьма встряхнула узел.

— Нет. Я все-таки исчезну, на твое же благо.

Геллер скрипнул зубами. Ну что за упрямая женщина? Как переубедить ее, по возможности не применяя силу?

И вдруг… Словно кто-то другой заговорил его губами, кто-то, уже не принадлежащий этому миру, но от этого не растерявший и толики своего могущества…

— Что ж, дело твое, Миральда. Иди, продолжай оплакивать своих убитых сестер, которые по-прежнему помнят тебя и навещают. Продолжай и дальше сходить с ума. Надеюсь, что ты еще увидишь хоть что-нибудь, кроме лиц тех, кого больше нет.

Она медленно выпрямилась. И без того бледные щеки утратили последний намек на румянец. До Геллера донесся невнятный шепот:

— Почему… ты говоришь так? Это… не твои слова… Вы же ничего, ничего не знаешь! — Последние слова она уже выкрикнула.

Геллер ощутил, как что-то легко нажало на грудь, будто отталкиваясь, уплывая… То, что он только что сказал, показалось ему совершенным бредом. И еще большей несуразицей показалось то, как на это отреагировала ведьма.

Она стояла, обхватив себя руками за плечи, дико озираясь по сторонам, словно видела что-то, недоступное Геллеру.

— П-почему вы мучаете меня? Почему вы здесь?! — вдруг тихо спросила она. — Вас не должно здесь быть!! Что?! Что вы от меня хотите?

В шатре творилось неладное — это Геллер понял чуть запоздало. Теперь и он очень явственно ощущал чужое присутствие. Непонятное и недоброе.

— Миральда? Что с тобой?

Но она не слышала. Вытянув вперед руку, провела по воздуху перед собой, так, будто кого-то погладила по щеке.

— Глорис… Эсвендил. Почему вы снова здесь? Вы дразните меня и не хотите позвать с собой. Почему?

Геллер встряхнул головой. Настала пора прекратить этот балаган, кто бы ни были его участники. Меч вынырнул из ножен легко, с легким шелестом; Геллер шагнул вперед.

— Миральда. Дай мне руку. — И рявкнул: — Сейчас же!

Ведьма вздрогнула, медленно перевела на него взгляд, а потом снова уставилась куда-то в одну точку перед собой. Побелевшие губы прошептали:

— Я рада вас видеть, но это… неправильно. Зачем вы здесь? Иногда вы меня пугаете.

Окончательно потеряв терпение, Геллер схватил ведьму за тонкое запястье — пальцы обожгло холодом, рванул на себя. И в тот же миг что-то невидимое, но жесткое с хрустом врезалось ему под ребра, вышибая дыхание; купол шатра мелькнул, смазываясь, перед глазами. Командор ощутил себя лежащим на полу. Миральда оказалась проворнее, она уже поднималась на ноги, холод ее рук проникал к самому сердцу.

И еще… В какой-то непередаваемо короткий миг Геллер Накори увидел рядом с ней двух молодых рыжеволосых женщин.

Ты спрашиваешь нас — почему? Да потому, что мы желаем тебе только добра, дурочка. Ты и без того едва пи в своем уме. Одиночество убьет тебя. Так что выбирай.

И все стало так, как прежде. Они убрались восвояси, туда, где им и надлежало быть. Хотя кто знает, куда уходят люди после смерти? «Мир иной» — слишком странное название, не говорящее ни о чем.

Геллер ощупал ребра — вроде все в порядке.

— Что это было, а?

— Странно, что ты тоже их чувствуешь, — пробормотала ведьма, — это мои убитые сестры. Они никогда не оставляют меня… Вернее, я думала, что они ушли раз и навсегда, но вот ведь незадача… Время от времени они наведываются. Чтобы помочь.

Трясущимися руками она принялась развязывать свой узелок, продолжая говорить:

— Почему они приходят? Я не знаю. Этого не должно быть. Но, как мне кажется, слишком сильно было их желание остаться — и они остались. Ты не пострадал?

Геллер покачал головой.

— Я так мало знаю о тебе.

— А тебе и не нужно знать обо мне ровным счетом ничего, — устало отозвалась Миральда, — я всего лишь ведьма. И я… остаюсь в лагере.

— Спасибо. Наверное, тебе лучше прилечь, — пробормотал командор, — а мне, пожалуй, пора приступать к исполнению своих обязанностей.