Закон подлости

– У вас в театре ему заплатили сто рублей за три монолога. Естественно, ему это не очень понравилось.

Аркадий Исаакович тут же сказал:

– Это всё директор, мы его уже уволили.

Но Хайт так ему и не позвонил, на этом их совместная работа закончилась.

Конечно, лучшим автором для Аркадия Исааковича был Жванецкий. И этот период со Жванецким, наверное, был лучшим периодом в творческой биографии Райкина.

Золотые номера «Авас», «Дурочка», «Мост», «Федя-пропагандист», «Юзек», «В греческом зале» и ещё множество – классика юмора. Я их до сих пор с удовольствием вспоминаю, да и не только я.

«Федя, ты слова правильно говоришь, только ты их не в те места ставишь…»

«Если меня в тёмном месте прислонить к тёплой стенке, со мной о многом ещё можно поговорить…» «В греческом зале, в греческом зале… Мышь белая…»

Всё это и многое другое пошло в народ и стало поговорками.

Однажды в ЦДРИ было какое-то собрание. Много артистов и авторов. Выступал Райкин и среди прочего сказал: «А почему вас никогда не видно в Большом зале консерватории?»

Да уж как-то не прижились эстрадные артисты и авторы в этом зале.

С 1958 года я не пропускал ни одной его новой программы. Был на всех. Я усердно собирал истории про Райкина. Больше всего мне о нём рассказывал артист театра Райкина Владимир Ляховицкий.

От него я узнал, что когда Райкин готовился ехать в Англию для записи на Би-би-си, он пригласил переводчика для работы над программой. Переводчик всё перевёл, помогал репетировать и так хорошо подыгрывал Райкину, что Аркадий Исаакович взял его с собой на гастроли и вместе с ним играл миниатюры на английском.

Сегодня это трудно себе представить, но Райкин поехал в Западную Европу и там играл по отделению в одном концерте с самим Марселем Марсо.

Можно ли себе представить, чтобы сегодня какой-нибудь из наших юмористов поехал играть с мистером Бином или с Эдди Мерфи? Для этого как минимум нужно, чтобы этого нашего юмориста знали там, на Западе.

Но такого артиста у нас сейчас просто нет. А тогда был – Аркадий Исаакович Райкин.

Я помню, как на юбилее Театра Вахтангова, где работала дочка Райкина Катя, Райкин с Карцевым играли миниатюру «Авас».

И я впервые увидел, как Райкин «поплыл».

Я потом спрашивал Карцева, как это могло быть и не показалось ли мне?

– Нет, не показалось, – сказал Рома, – он действительно «поплыл».

Была секундная пауза. Трудно было не рассмеяться, глядя вблизи на «тупое» лицо Ромы, которому Райкин объяснял анекдот про тупого доцента.

У них, у Карцева и Ильченко, были сложные отношения с Райкиным. Однажды Рома ушёл из театра, потом вернулся и играл с Витей Ильченко. Они и до Райкина играли «Авас», и тоже с большим успехом. Но Райкин заменил Витю и играл с Ромой, хотя не сразу понял убойность миниатюры «Авас».

У Карцева и Ильченко была ещё одна миниатюра. О том, как все боятся, что их подслушивают. Райкин им сказал:

– Давайте я буду третьим в вашей миниатюре.

– Но там же нет слов для третьего персонажа, – возразили Рома и Витя.

– А мне и не надо, – сказал Райкин. – Я буду молча присутствовать на сцене.

И Витя с Ромой не согласились, они поняли, что Райкин и молча их переиграет.

Вот такой был артист.

Не так давно один мой знакомый, артист и автор, ходил на концерт Хазанова. И там Хазанов, показывая Райкина на экране, говорил о нём в превосходной степени.

Мой товарищ потом сказал мне: «А что Хазанов так восхищается Райкиным? Для меня Хазанов и сам великий артист, чего уж так преклоняться».

Конечно, сегодняшние молодые могут видеть номера Райкина по телевизору. Но телеэкран никак не может передать магию этого артиста. Когда мы в зрительном зале смотрели на игру Райкина, он просто околдовывал нас. Мы ощущали нюансы его игры, тонкости, которые по ТВ не видны. Мы чувствовали его живую энергию. А она к нему притягивала всех как магнит.

Конечно, юмор стареет. Как сказал Горин, «юмор – это скоропортящийся продукт». Но вот игра артиста, по-моему, не стареет. Это мастерство, этот талант, он через десятилетия всё равно виден и доходит до наших сердец.

В восьмидесятых годах Райкин, у которого уже давно было плохо с сердцем, сильно сдал. Мне рассказывала одна артистка «Современника», как он на каком-то юбилее этого театра скромно сидел за кулисами совершенно расслабленный. Казалось, еле душа держится в теле. Такой бессильный пожилой человек…

И вдруг объявили его выход. Он вдруг собрался, энергично выбежал на сцену, очень хорошо выступил, вернулся, сел на стул, и как будто из него ушла вся энергия, сидел снова без сил. Грустно, что такой великий артист всё равно теряет с годами свои силы.

Существует поверье, что душа человека живёт до тех пор, пока его помнят на земле. Моё поколение его помнит и любит. Но я знаю, что и молодые, кто видел его в детстве, тоже запомнили на всю жизнь.

Например, Максим Галкин знает многие его миниатюры наизусть. И он не один такой. Значит, его, Аркадия Исааковича, душа будет жить ещё долго.

Интересно, понравился бы ему, Аркадию Райкину, сегодняшний юмор? Я думаю, «Прожекторперисхилтон» ему бы понравился, а ненормативная лексика «Камеди Клаб» вряд ли.