Закон подлости

— Лили, ты сегодня переборщила с вливаемой жидкостью. Считай это часом расплаты.

Обиженно отворачиваюсь от лучшей подруги и начинаю считать количество девушек передо мной. Нет, это беспредел какой-то! То ли в глазах двоится, то ли их действительно так много!

— Джилл, отведи меня в служебный туалет. Это просто невыносимо! Ты хочешь, чтобы я набезобразничала прямо тут? — шиплю ей прямо в ухо.

Она озирается по сторонам, ненадолго застывает в раздумьях, а потом убедившись, что меня никто не слышал, начинает тянуть в сторону служебных помещений. Понятное дело, боится штрафа за «превышение полномочий» вне рабочего времени. Протискиваясь через забитый танцпол, в какой-то момент я теряю Джилл из вида. Встаю на носочки, чтобы рассмотреть её брюнетистую голову, но ничего не вижу в мелькающем свете. Да здесь все головы одного цвета!

Оставив попытки найти её здесь, иду к подсобкам сама, думая, что она уже там. На мою удачу, меня никто не замечает. Через служебный вход я проскальзываю в узкий коридор, в котором стоит такая тишина, что с непривычки у меня начинает звенеть в ушах, которые уже привыкли к громкой музыке. Вот это я понимаю — звукоизоляция! Из освещения здесь только настенные светильники в виде числа «11», от которых по мере приближения к туалету у меня начинает рябить в глазах.

— Джи-и-и-лл! — кричу довольно громко, но ответа так и не дожидаюсь.

Значит, я опередила подругу, а она ищет меня на танцполе. Покончу со своими делами и сразу вернусь. Вламываюсь в туалет, но не успеваю сделать и двух шагов, как меня резко хватают сзади, зажимая рот рукой. У меня перехватывает дыхание в попытке закричать. Хочу ударить нападающего локтем, но мне не оставляют возможности, потому что сразу разворачивают, притягивая сильными руками за талию, и я теряю дар речи.

— Ну, привет, звезда танцпола, — Макс всматривается в мои глаза, нахмурив свои красивые брови, а потом резко обхватывает мою голову ладонями и, не дав вымолвить ни слова, впивается в мои приоткрытые губы собственническим поцелуем.

В своих фантазиях я представляла наш первый поцелуй по-разному. В моей влюблённой голове вертелись вопросы: как это произойдёт? Он будет нежным и аккуратным? Настойчивым и страстным? Я буду волноваться? Но, как обычно, ни одно из моих предположений не сбылось.

Этот непредсказуемый мужчина целует меня так, будто долгое время умирал в пустыне от жажды и, наконец, добрался до вожделенного оазиса. Я тоже пью его дыхание живительными глотками, чувствуя его учащённое сердцебиение своими ладонями, которые начинает покалывать, как от статического электричества. Внизу живота разливается знакомое сладкое томление, особенно когда он разворачивает меня спиной к стене и запускает свои пальцы в мои волосы, наращивая темп. Из меня вырывается непроизвольный стон, когда он проводит языком по моей нижней губе, отрывается от меня и прижимается своим лбом к моему, переводя дыхание.

Не хочу открывать глаза, потому что боюсь, что всё это окажется пьяным бредом или сном, поэтому просто стою в ожидании его дальнейших действий. Ощущаю его щекочущее дыхание возле щеки, которое опускается чуть ниже к подбородку, а потом в чувствительное местечко под ушком. Он ласково целует меня туда, а потом отстраняется и произносит севшим голосом:

— Прости.

Всего одно слово отрезвляет меня не хуже холодного душа. Он сожалеет? Поднимаю на него свой затуманенный взор и молча жду продолжения. Видимо, разочарование написано на моём лице жирным шрифтом, потому что Макс вздыхает и улыбается.

— Глупая, я извинился за то, в каком месте набросился на тебя. — И снова прижимается своими влажными губами к моим, требовательно раздвигая их своим языком. Отвечаю с глухим стоном, зарываясь в его мягкие волосы на затылке. Я начинаю буквально плавиться, теряя связь с реальностью. Не могу иначе назвать ту бурю эмоций, которую порождают во мне эти нетерпеливые касания и ритмичные поглаживания наших сплетающихся языков. Всё происходит так естественно, будто мы целовались уже тысячу раз.

Он прижимает меня к себе ещё сильнее, обхватывает рукой моё бедро, вынуждая выгнуться ему навстречу. Ощущаю его возбуждение, что усиливает моё ещё больше. Головокружение нарастает, пульс грохочет в ушах, ноги будто не мои. Боже мой, пора прекращать это безумие, иначе потом буду жалеть о том, что так быстро сдалась. С усилием воли отодвигаюсь от Макса, уперев ладони в его грудь.

— Что такое? — хмурится в непонимании, снова бросая взгляд на мои губы.

— Мне очень нужно в туалет! Ты хоть понимаешь, как рисковал, испугав меня?

Макс усмехается, а потом поднимает руки в сдающемся жесте.

— Иди, я не держу. — Отходит к раковине и прислоняется к ней, скрестив руки. Выжидательно смотрит на меня.

Какой же он красивый! Чёрная рубашка с закатанными рукавами и коричневые слаксы, сидящие на нем, как влитые, придают ему дерзкий вид.

— Может выйдешь за дверь?

— Не могу, — небрежным взмахом показывает на окно, выходящее на задний двор. — Я вошёл через него и выйду тоже через него. Я и так еле дождался, когда ты останешься одна, чтобы увидеться.