Закон семьи

Тамар тоже улыбалась тихой довольной улыбкой. Она осознавала, что Хульде непонятно, о чем речь, и испытывала легкий триумф. Хоть фройляйн Гольд в актах о рождении и была записана еврейкой, она не была посвященной. Тамар же, напротив, будучи чужой в этой стране и в этой семье, разбиралась в иудаизме глубже, чем эта женщина с еврейским именем. И невесть откуда в ней появилось это новое чувство гордости.

30

Среда, 5 декабря 1923 г. (четыре недели спустя)

Тяжело дыша, Хельга Маркель опустилась на колени на полу перед кроватью, обнимая резное изножье. Хульда сидела за ней и осторожно ощупывала плод в перерывах между схватками. На ее лбу выступил пот, она небрежно смахнула рукавом блузки мокрую прядь с лица. Следующая схватка подкатывала, и от криков, которые издавала Хельга, стыла кровь в жилах.

Это были необычные родовые боли, подумала акушерка, женщина переживала адскую боль.

Глаза Хельги остекленели, кожа горела, и даже в перерывах между схватками, когда большинство женщин не чувствовали боли и могли дышать, она скулила и плакала, как малое дитя, – да-да, та самая женщина, которая благополучно произвела на свет троих малышей.

– Достаточно, – наконец сказала Хельга. – Ваш ребенок так не выйдет, моих знаний не хватит. Нам нужно позвать врача.

– Пожалуйста, не надо, – жалобно воскликнула Хельга. – Пожалуйста, позвольте мне остаться дома. Я не хочу в клинику! Там меня разделают на куски.

– Хельга, у вас нет выбора! – Хульда поспешно встала. – Там никого не разделывают, там помогают. И никаких возражений! Я позову вашего мужа. И вы не умрете – разве что через мой труп.

Она испугалась выбора слов, но Хельге было не до тонкостей языка.

– Герр Маркель! – крикнула Хульда в коридор и застыдилась, потому что ее голос дрогнул. Она осознала, как велик ее страх. Страх потерять эту женщину здесь, страх не помочь ребенку появиться на свет без травм. А ведь в этом заключался ее долг. – Быстрее, идите сюда!

Мертвецки бледный муж появился в проеме двери, расширенными от ужаса глазами он глядел на жену, корчащуюся на полу в страданиях.

– Матерь Божья, что же теперь будет? – спросил он.

– Позвоните доктору Шнайдеру, – при мысли об ожидаемых упреках врача Хульду мутило, – и скажите ему, что нам срочно нужна санитарная машина.

– Хорошо, фройляйн, – муж Хельги развернулся на дрожащих ногах. К счастью, у Маркелей в гостиной стоял телефон, насколько Хульде было известно.

Она снова опустилась на колени возле Хельги, успокаивающе гладя роженицу по спине и пытаясь скрыть свой страх. Она не помнила, когда в последний раз оказывалась в такой сложной ситуации. Мертворождение на Гольцштрассе было печальным, но там мало что от нее зависело. Смерть забрала маленького Пауля до ее прихода. А в данной ситуации Хульда пошла на поводу у матери, поставила ее желание превыше своего долга акушерки. Теперь ребенок не проходил сквозь родовой канал, застряв там из-за узости прохода. Мать очень скоро потеряет сознание, ребенок умрет от нехватки кислорода, если уже не умер. Хульде хотелось дать себе пощечину. Неужели она в последнее время очень отвлекалась? Слишком сильно поглощена загадочным случаем в квартале Шойненфиртель, сложными отношениями с Карлом, новой дружбой с аптекаршей? Неужели она неверно оценила ситуацию и теперь повинна в страданиях своей подопечной, матери троих детей? Этого нельзя допустить!

Ее взгляд наткнулся на Хельгу. Казалось, она сдалась. Глаза бедняжки уставились в пустоту. Время от времени ее тело сотрясали судороги, протяжный крик вырывался из глотки, потом она снова обмякала. Мысли Хульды скакали. Предыдущие роды, при которых плод лежал неправильно, проходили более гладко, но в этот раз было по-другому, гораздо сложнее. Она отчаянно пыталась вспомнить, что же, когда Хульда была еще ученицей, говорила главная акушерка о сложностях родов в тазовом предлежании. Что-то должно же быть полезным во всех этих знаниях, которые она впитала в себя во время учебы? Ноги, вспомнила она, играли ключевую роль. Их нужно было зафиксировать в определенном положении и позаботиться о том, чтобы они не мешали туловищу ребенка проникать глубже в родовой канал.

– Хельга! – Хульда потрясла теряющую сознание женщину за плечо. – Мне нужны все ваши силы, на которые вы еще способны. – По лицу женщины она определила, что от них мало что осталось, но решила это проигнорировать. – Вам нужно взобраться на кровать. Лягте так, чтобы ваши ягодицы висели в воздухе. – Хульда помогла роженице подтянуться и повернуться на простынях в нужное положение. – Дайте мне знак, когда наступит следующая схватка, – предупредила она, садясь на корточки между ног Хельги. – Пусть она пройдет. А потом я осторожно засуну ладонь внутрь вас и поверну ребенка в другую, более благоприятную позицию. Понятно?