Закон сильной женщины

— Не скажите, не скажите. Тут я готов поспорить. — Он не спешил убирать фотографии, отметив, что девушка их все же рассматривает. — Иногда в расследовании любая мелочь может иметь значение. Любая! Знакомый или родственник на это внимания не обратил, к примеру. А лицо постороннее заметило. Может, этот убийца на его глазах ее в машину сажал, а? Или на пешеходном переходе чуть на лицо постороннее не наехал, и это лицо заметило рядом с водителем девушку. И номер машины запомнил…

— Ну и что? Отозвалось то лицо постороннее, нет? — Она насмешливо выгнула изумительной формы брови.

— Нет, — признался он и, понимая, что, возможно, совершает должностное преступление, добавил: — Следствие стоит на месте, если не врать. Ни одного подозреваемого.

— Но ты же топтался в лаборатории, разве нет? Разве не вывел тебя туда след? — Ее глаза зажглись азартом: опасным, черным, бликующим, как вода в реке в лунную ночь. Девушка недоверчиво фыркнула. — Ты же не хочешь мне натарахтеть, что здоровье решил проверить!

— Нет. Не решил. Просто…

Ваня покусал губы, решая, может ли он и дальше совершать должностные промахи, нет?

— Если станешь врать мне, Ванечка, я просто встану и уйду, — предупредила девушка и добавила, разгадав безошибочно его душевную маету: — Я не сдам тебя, дурачок. Оно мне надо! Мне не такие секреты в постели выбалтывают, поверь! Ну!

— Конечно, я не просто так там ошивался. Последняя жертва — Миронова Татьяна. — Ваня пальцем пододвинул фото ближе к собеседнице. — Была замечена с лаборантом.

— С Тимосом?! — ахнула девушка. — Не может быть!

— Он встречал ее из больницы, где у нее обнаружили гепатит в запущенной форме, — скороговоркой, чтобы не передумать, выдал Ваня секреты следствия. — И, по словам очевидца, у них состоялся неприятный разговор. А еще Татьяна успела сообщить, что считала себя здоровой. Она сдавала анализы в этой лаборатории? Ты ее там не видела?

— Нет, — категорически ответила девушка и еще раз прошлась взглядом по всем фото. — Ее нет.

— А кого видела? Может, случайно столкнулись, может…

— Не тарахти, Ваня. Дай подумать. — Она нахмурилась.

Сидела минуты три-четыре, елозя глазами по фотографиям взад-вперед. Наконец выдвинула в его сторону две фотографии.

— Вот эту и эту встречала там.

— Точно?

Он даже осип от волнения и с досадой подумал, что его горящее лицо наверняка теперь пунцовое. Вот чертова наследственность! Бабуля его наградила чрезвычайно тонкой белой кожей и веснушками, которые багровеют, стоит ему разволноваться.

— Точнее не бывает, — кивнула его собеседница. И еще дальше двинула в его сторону фото. — Эти девушки были там. Вот эта однажды попалась со мной в очереди. Через три человека. Очень переживала.

— С чего ты решила? — забыв быть вежливым, перешел на «ты» Ваня.

— Даже плакала тихонько. Носом хлюпала. Наверное, что-то подхватила, — беспечно подергала точеными плечиками девушка.

— Или думала, что подхватила, — задумчиво закончил за нее Иван.

— Чего это? По-твоему, такие тихони застрахованы от триппера?! — возмутилась его собеседница. — Такие дурочки быстрее попадаются, поверь! Опыта ноль.

— С чего ты решила, что она тихоня?

— Так сидела как пришибленная. Честно? — Она едва слышно выругалась. — Меня от таких вот лицемерок тошнит! Все такие чистенькие, правильные. Когда грешат, краснеют! Но ведь все равно грешат, Ваня! Один Бог без греха! И пусть в меня кинет камень тот, кто без греха! Вот…

Ее лицо тоже раскраснелось и сделалось еще более прекрасным. Ах, если бы не ее ремесло, подумал Ваня, он бы уже сегодня повел ее с мамой знакомиться.

— Короче, сдавали эти двое там анализы — это сто процентов. И чего-то у них со здоровьем было не так, раз одна ревела, сидя в очереди. А вторая… — Тут девушка хищно оскалилась и кивнула головой куда-то в левую сторону. — Вышла следом за мной из лаборатории и поперлась в другую от выхода с территории сторону. Там хоть территории той — три на три метра, но все равно… Я ей крикнула: эй, подруга, куда это ты? Типа, автобусная остановка с автомобильной стоянкой в другой стороне.

— А она?

— Она, мне кажется, даже меня не услышала. Как шла, опустив голову, так и шла. — И девушка уткнулась подбородком в грудь, изображая убитую горем жертву.

— Странно…

Ваня задумался. Рассеянно глянул за окно, где рвались в клочья густые облака от порывов ледяного ветра. На мороз, подумал он, заметив в седых прорехах нежную голубизну. На мороз и на солнце.

— Что странно? — ткнула его пальчиком в локоть собеседница. И следом накрыла фотографии девушек ладонью. — Думаешь, что такие, как эти, не могут болеть гадкими болячками?

— Я так не думаю. Я точно знаю, что все убитые девушки были абсолютно здоровы, — выболтал очередной секрет Ваня. И уточнил: — Экспертиза установила. Здоровы были абсолютно!

— А чего тогда так запаривались? — Она недоверчиво вывернула валиком нижнюю губу, мгновенно став такой милой и домашней, что хоть плюй на все и веди все же с мамой знакомиться. — Одна рыдала, вторая прямиком в крематорий порулила.

— Куда, куда?!