Закон сильной женщины

— Любит ночные смены. И супруги, которые работают в его подчинении, по ночам не могут работать. У них часто ночуют внуки.

— Так, так, так.

Капитан взял в руки фотографию, на которой молодые люди широко улыбались друг другу.

— Но если наша жертва пошла прямиком в крематорий после получения на руки, предположительно, — сделал нажим капитан на этом слове, — плохих результатов, то Колчина она там застать не могла. Так? Если он работает по ночам, то она могла прийти к тем, кто работает там днем. Логично?

— Так точно, товарищ капитан, — кивнул Ваня. — Но она искала Колчина. Так мне сказали сотрудники. Они помнят эту девушку. Она плакала и просила позвонить ему. Просила его номер телефона. Они отказали.

— А других? Других они опознали?

— Никак нет. Только эту.

— Ага! Это хуже, — воскликнул Воронов с угасающим энтузиазмом. — Стало быть, что мы можем? А мы можем предположить, что жертвы по какому-то странному стечению обстоятельств анонимно сдавали анализы в этой лаборатории. Почему?

— Как мне объяснили завсегдатаи этого учреждения, это обычно делается, когда есть сомнения в партнере, — пояснил Иван, не обращая внимания на язвительный шепот за спиной.

— Итак… Девушки, почувствовав что-то неладное, идут в лабораторию. Сдают там анализы… анонимно, — негромко заговорил Воронов, уставивши взгляд в стену, будто читал там текст, выведенный невидимой рукой. — И, невзирая на то, что они были абсолютно здоровыми, им выдают плохие результаты. Я правильно понял?

— У моей свидетельницы сложилось именно такое мнение. Обе девушки, которых она опознала по фотографиям, были не то что расстроены, они были раздавлены.

— Ага… То есть им на руки выдавали сфальсифицированный результат анализа с целью… — и тут Воронов перевел взгляд со стены на Ваню, будто кто-то невидимый перестал писать для него подсказки. И он спросил: — С целью, Ваня?

— Я не могу знать, товарищ капитан, что двигало этими людьми, но смею предположить…

Он обернулся на коллегу за спиной, который без устали шепотом суфлировал каждое его слово, ставя его под сомнение. И Ваня повторил:

— Но смею предположить, делалось это для того, чтобы управлять ими. Девушки подавлены, рассказать никому не могут.

— Почему это? — возмутился за его спиной коллега.

— Если они изначально пошли сдавать эти анализы анонимно, значит, не хотели никакой огласки, — отмахнулся от него Воронов. И еще раз подчеркнул. — Никакой!

— Не могу ничего сказать об остальных, товарищ капитан, но эти две девушки произвели на мою свидетельницу впечатление, замкнутых, тихих и слабовольных личностей.

— Ага! Вот он каких выбирал! — Воронов обвел всех присутствующих взглядом. — Вы понимаете? Теперь вы понимаете, что связывало всех наших жертв? Что было у них общего? Не место жительства, учебы, работы. Характер! То есть полное его отсутствие. Он выбирал безропотных, тихих, замкнутых, неболтливых. И выбирал, скорее всего, именно в лаборатории! Как он с ними знакомился? Был ли сотрудником лаборатории, одним из очереди… Или?.. Молодец, Иван! Ты вот мне скажи, пожалуйста, версия у тебя какая-нибудь есть?

— Так точно, товарищ капитан.

Лицо его сделалось невозможно красным от смущения и гордости. В коленях ощущалась невероятная слабость. Спина намокла от пота, и футболка под джемпером противно липла к лопаткам. Но он все же сделал пару шагов вперед, повернулся ко всем присутствующим лицом, опершись задом о подоконник. И сказал:

— Думаю, что наш маньяк — это Колчин.

— О как, — фыркнул широкоплечий коллега, взмахнув рукой с зажатой в ней кожаной папкой. — Мы тут так все! Чаю попить зашли! Мы, между прочим, тоже разрабатываем народишко. И пока ничего… Пусто! Самохин вон даже почти с поличным одного клиента взял, и не подтвердилось ничего. А ты прямо так вот с ходу обвиняешь человека, о котором услыхал час назад!

— Думаю, убийца — Колчин Сергей Степанович, — настырно повторил Иван.

— Слушаем тебя, Иван, слушаем, — подбодрил Воронов, но сомневаясь, это было заметно.

— В общем, как я уже говорил, две жертвы были расстроены результатами анализов. И это при том, что эксперты в один голос уверяют, что у погибших не было выявлено никаких хронических заболеваний. Кроме последней жертвы — Мироновой Татьяны. Почему тогда расстроились девушки? Потому, товарищ капитан, что их обманули! Им отдали на руки сфальсифицированные результаты анализов, для того чтобы легче можно было ими управлять. Заманить в ловушку. Все это было, по моему мнению… — подчеркнул Иван, — спектаклем. Постановкой. Хорошо спланированной акцией.

— То есть жертвы не были случайными! Их выбирали заранее. И выбирали из посетителей лаборатории.

— Мы не можем этого знать наверняка, товарищ капитан, — подал робкий голос тот, что принес фотографии в кожаной папке. — Они могли с ними знакомиться заранее, потом затащить под каким-нибудь предлогом в лабораторию и потом уже…

— Ты имеешь в виду сегодняшних девушек в кафе, с которыми встречался Тимофей и его приятель Сергей? — Иван утвердительно кивнул. — Могло быть и так. Но…

— Что но? — возмущенно вскинулся коллега.