Закон сохранения энергии на небесах

— Успеем, — утешила его Эмань. — До утра время есть, а дальше просто вытащим его на солнышко и подрежем веки. Всё, что угодно, лишь бы наши друзья не умерли, а мы смогли бы подготовиться к войне. Я тоже умирать не хочу, хотя пальцы вроде немного шевелятся.

— Этот… яд… — присипел Лист, — не… смертелен… только парализует… Йечу я отпустил… он в Соснах, ждёт вас… А Такамагахара… нападёт… — он тяжко вздохнул, — через двенадцать лет…

— Ну вот! — Хамуцо вскочила с дивана. — Всё в порядке, давай его развяжем! Я не могу, мы поступаем хуже китайской разведки Министерства государственной безопасности!

Но Эмань быстро остановила её жестом, и не зря: Лист довольно осклабился:

— Вы это ожидали услышать, да?

— Ага, — кивнула Эмань, накаляя щипцы от свечки, — только я чувствую, когда мне пиздят. Жизнь научила. И, пожалуй, тебе следует знать, что некоторых моих бывших выкинули по частям в океан.

Она прижгла ему щипцами нос, и подлесник снова завопил. Пенг и Дон довольно улыбались, а Хамуцо сжимала виски.

— Ну чёрт возьми, товарищ, просто скажи, что всё сделаешь…

— Сказать недостаточно, надо сделать, — Эмань ковырнула скальпелем одно из зелёных пятен на щеке Листа, и оттуда что-то потекло.

— Ничего я не скажу и не сделаю! — шипел Лист сквозь боль. — Убьёте и останетесь ни с чем! Я и не такое переживал, вам и под дурманом не казалось.

— Казалось, — произнесла Эмань и дёрнула его за ресницы.

Лист продолжал упорствовать, и было очевидно, что Эмань также не сдастся. Хамуцо было тяжело физически и морально: левая рука Эмань явно синела не от чего-нибудь хорошего, Йеча, видимо, как минимум скован. При этом скоро они дойдут до грани, отделяющий поправимый и непоправимый вред здоровью. Хамуцо тоже знала от отца и его знакомых, как заставить людей заговорить, но сомневалась, что у Листа есть семья и дети, банковский счёт, престарелые родители… Но наверняка полно существ, которыми он дорожит, только ловить и приставлять им нож к горлу надо быстрее. Или же…

— Товарищ Предрассветный! — гаркнула Хамуцо. Эмань остановилась, а Лист перестал скулить. — Напомню вам, что после вашей смерти всё ваше материальное и нематериальное имущество перейдёт к Эрлитоу!

Лист перекосил лицо.

— С хуя ли? Предел никому ничего не должен!

Хамуцо встала и развела руками.

— Мы ученицы драконов, драконы идут рука об руку с Советом. По вашей вине умрёт одна из учениц, а также несколько воинов, которые должны были стать ши-цза. Так что в любом случае мы сдадим вас Эрлитоу за вредительство.

Лист ухмыльнулся.

— У меня есть деньги, я откуплюсь!

— Вот только вы не человек, а иномирец, причём виновный в травле людей. — Неожиданно Хамуцо подошла к нему и быстро сунула пальцы ему в рот. Естественно, с перепугу Лист её укусил.

Девушка подняла вверх кровоточащую кисть.

— Вы это видели? Иномирец коснулся человека, он нанёс ему вред!

Эмань от удивления выпучила глаз.

— Нихуя себе… Чёрт, надо было это снять!

Лист тоже выпучил глаза. Девушки чуть ли не слышали, как ломалась его надежда.

— Иномирец, подлесник, в Среднем кольце, убил людей и ранил человека, который мог бы стать солдатом… — Хамуцо улыбнулась и прям ощущала, как в ней проявляется её отец. Ещё немного — и скажет, что его расстреляют. — Вообще удивительно, как вы до сих пор живы. Видимо, никто не занялся вами вплотную, не нашлась ещё та усатая крыса-бумагомаратель, что собрала бы компромат и настрочила на вас донос. А если откопать бумаги о санитарных нормах и заглянуть на ваше производство? А если привести зачистку в ваши лаборатории? Вы прям… не знаю, Бирюза лучше маскировался!

Лист сидел притихший, придавленный. Он словно уменьшился в размерах и выглядел до того жалко, до того обиженно и беззащитно со своими опушенными ушками, чёрными наполненными слезами глазками и обожжённым вздёрнутым носиком, что у любого бы сердце разорвалось. Но личность отца внутри Хамуцо, которую она сначала боялась, потом избегала и делала всё наперекор, наконец нашла себе место и сгармонировала с внутренней Хамуцо. Кто поспел возомнить себя выше людей, тот пусть попробует ответить по их правилам.

— А… а-антидот я с-сделаю… А Така… Такамагахара… — он нервно задышал. — Она нападёт через два месяца и неделю. У вас шансов нет. Хотите выжить — бегите или предложите свои услуги.

Сердце Хамуцо оборвалось и упало в пятки. Два месяца… два месяца… Это ни о чём…

— Что вы тут делаете? А мы вас ждём там и…

Дверь распахнулась, вошла Аллату, в руках у неё была плетёная сумочка, куда она положила честно украденные книги. Мастер увидела привязанного к стулу спиной к ней сильно порезанного подлесника, Эмань в нижнем белье в брызгах крови и с щипцами в здоровой руке, Хамуцо, выглядевшую так, точно она отправила десять полков на западный фронт, и мирно сидящих на диване в обнимку с дицзяном Пенга и Дона.

— Эм-м… — растерялась Эмань. — У нас тут садо-мазохистская сессия.

— И оргия? — прыснула Аллату, после чего обошла стул и заглянула в лицо "пассиву". — О, да это же Предрассветный!

Она с осуждением посмотрела на девушек.

— Что ж вы творите, он же предпочитает тычинку, а не пестик.