Закон сохранения энергии на небесах

— Мы не знаем, сколько их. Если истратим все силы, нам придёт конец. Вдобавок в спину наверняка ударят предатели — белые люди из Эдема. Дадим ложную надежду о своей слабости, а на равнине ударим со всей силы по всем их отрядам. А когда они начнут отступать, засадные отряды добьют их с юго-востока.

Так шли первые дни войны на фронте. Пока что тихие и больше напоминающие лагерные игры. Только смерти были настоящими.

Вообще фронта было два: восточный, где Тянь-Чжунго мелко бил и тоскливо уходил, и воздушный, где было куда интереснее. Самолёты из Такамагахары преследовали две цели: вести разведку и бомбить Предел.

Самолётов у Такамагахары оказалось мало, зато снарядов предостаточно. Тем более что сбивать самолёты со стороны Тянь-Чжунго могли лишь три силы: пушки Предела, аэрошар с Мийч и Кью (Йеча умолял найти другого пилота, но все остальные боялись бывшую мафиози), и Бирюза, управляемый Аллату.

Стремление самолётов сбросить как возможно больше снарядов сыграло в конце концов дурную шутку: один из лётчиков, столкнувшись с Бирюзой и не желая падать или возвращаться полным, развернулся и по ошибке сбросил снаряды прямо в Третье кольцо.

Поскольку Эрлитоу по факту в противодействии Такамагахаре не участвовал — это всё провинции бунтовали, — то такое было всё равно что объявление войны. По крайней мере между Такамагахарой и Новым Эрлитоу.

Так к ополчению присоединились отряды ши-цза из Третьего кольца, что не могло не радовать, и наконец после пятидневного морочанья головы Тянь-Чжунго нанёс крепкий удар и отбросил японцев назад. Когда об этом передали по радио, Предел на радостях стал запускать салюты и тем самым случайно вычислил камикадзе-сольника, который втихаря, выключив двигатель, снижался, чтобы уничтожить концерн с мехамотонами.

— Перенесите их под землю. И желательно спрячьте газ. Помните, что в улье могут быть шершни, — посоветовала им Хамуцо в своём сообщении.

Вот только радоваться, как и посылать подобные сообщения, было рановато.

Хамуцо ночевала, привязав себя к ветке довольно возрастного дуба. Так легче было заметить приближение врага.

Послышалось шуршание. Хамуцо открыла глаза, но пока не шевелилась, чтобы себя не выдать. Однако увиденное чуть не опрокинуло её на землю: в траве крался огромный нэкомата — ёкай-людоед, похожий на жирного кота с двумя хвостами. Конечно, Такамагахара уже ведь выпускала сюда своих демонов. С засильем похитителей сердец они, мечники, во главе с Йечей справились накануне войны — это была опасная, но хорошая разминка, хотя удары Йечи отчего-то не были такими сокрушающими, как тогда с многоруким ёкаем. А теперь реальный бой.

Хамуцо медленно вытащила из ножен дадао — уже свой собственный, который выковал для неё отец Родинки. Он был легче, у́же, но длиннее, и потому управлять им было удобнее.

— Трево!..

Хамуцо хотела крикнуть "Тревога, ёкаи!", но у её горла очутился кинжал. Это была Софи-Дайю.

Холодный пот выступил на лбу у девушки: конечно, с демонами не грех отправить на войну и шиноби, раз очевидно, что теперь всё серьёзно. Надо как можно вытаскивать и свои козыри, иначе Йеча окажется прав, и Истинный Эрлитоу перейдёт под контроль Такамагахары, и тогда уже ничего нельзя будет сделать.

— Мне велено тебя убить, если всё зайдёт очень далеко, — прошептала Софи-Дайю, — но я не могу сделать это с тобой. Так что ты просто помолчишь. А потом я провожу тебя к О-Цуру.

Хамуцо бессильно смотрела, как нэкомата пополз к овражку, где отдыхали её ребята…

Надо срочно что-то придумать! Что ж, придётся рисковать и включить свою внутреннюю Эмань.

— Как дела, Софи? — спросила она еле слышно, почти не издавая звука.

Кажется, шиноби от неожиданности зарделась.

— Так, ничего… Нормальную вы тут войну устроили, скажу честно.

Нормальная война… Одна беготня и бессонница. Ёкай уже покинул лес. Минута — и он будет сворачивать шеи.

— Уж мы не виноваты, так получилось, — отшутилась Хамуцо, чувствуя, что холод стали слегка отстал от её шеи.

— В Такамагахаре всех запугали гневом императора, так что мы тоже не виноваты, — вздохнула Софи-Дайю. — Отрядам сказали просто перейти на материк и начать зачистку от иномирцев.

Хамуцо между тем плавно и медленно планировала упасть с дерева.

— Жизнь несправедлива, — заметила она чуть погромче, но кинжал отодвинулся ещё дальше: у Софи уже рука устала.

— Мы могли бы быть хорошими друзьями…

Хамуцо сделала вид, что ей жаль.

— Конечно, но всему виной другие люди.

— Да уж…

Ура, можно падать!

— Ах! — взвизгнула Софи-Дайю от неожиданности, но Хамуцо повисла вниз головой и заорала.

— ПИЗДА НАМ!!!

— Твою ж мать! — Софи попыталась ранить Хамуцо, но только пробила ей голень. Девушка отвязалась и рухнула на землю, после чего вскочила и бросилась на нэкомата, чьи планы втихаря всех убить и сожрать уже рухнули. Софи неловко спрыгнула с дерева, из-за чего потеряла пару секунд, а когда догнала Хамуцо, та одной рукой держала за уши отрубленную кошачью голову с такими жуткими глазами, что Софи-Дайю едва не упала на подкосившихся ногах. В другой у китаянки с земли было превосходное оружие — острый клинок дао.