Закон сохранения энергии на небесах

В зале теперь горел свет, часть людей, находясь между сном и явью, а то и вовсе в другой реальности, лежала на лавках, частично на лавках или под лавками. Другие сидели и очень громко разговаривали и невпопад смеялись. В углу какой-то мужчина пихал девушку-официантку об стенку. Меркурия вдохнула и начала искать ту лавочку, на которой они тогда сидели.

На сцене скромно одетая полноватая девушка мыла пол тряпкой, а тощий и более культурно одетый парень выносил довольно приличные стулья.

Серёжка не нашлась. Тогда Меркурия решила обыскать весь зал, но нашла только один выбитый зуб, пару монет, пуговицу, три бусины, пару шпилек и какой-то ключ. Ключ она решила отдать охраннику, когда будет уходить. Тем временем люди в белых масках начали расталкивать народ, говорить им, что представление закончилось и пора уходить. Меркурия решила попросить помощи у них.

— Вы не видели мою серёжку?

— Ничего не знаем! Идите домой, представление окончено, приходите на следующее!

— Мне не нужно представление, мне нужна моя серёжка, — сказала Меркурия, но её уже не слушали.

Девушка-уборщица хлопнула тряпкой о ведро и ушла за кулисы.

"Может, она видела?" — подумала Меркурия, спустилась к сцене, поднялась на её сбоку и увидела, что кулиса не одна.

"Наверное, уборщица пошла в дальнюю", — и девушка отважно потопала в кромешную темноту.

Неясно было, что это за помещение, но оно было большим, в нём точно валялось много вещей и не было видно абсолютно ничего. Меркурия кружила вокруг да около, пока не наступила в какой-то люк.

Хлоп! Крышка открылась, Меркурия провалилась, ударилась о какие-то ступеньки, ящики, затем упала, стукнувшись головой об пол, и отключилась.

Очнулась она спустя неизвестно сколько времени, но только теперь её окружала тишина, сквозь которую велась деловая беседа, звучали слегка возбуждённые и довольно уверенные голоса. Не сравнить с какофонией гула, смеха, стонов, чмоканья и храпа.

Наверху горели золотые перпендикулярные полоски, и Меркурия сообразила, что это просветы между досками, а она находится под сценой. Наверное, должен быть люк, который поможет выйти. И наверное, это тот странный прямоугольник, что был по центру. Но о чём говорят люди на ней? Это новое представление?

— …Да, уж извините, что принимаю вас здесь, — произнёс слегка свистящий звонкий голос, который всё же принадлежал мужчине. — Сами понимаете, у меня нет такой возможности в Среднем и тем более в Первом кольце. Но здесь нам не помешают вездесущие отряды чистоты, насчёт этого места у меня с ними договор.

— Всё же я склонен полагать, что ты, Предрассветный, не питаешь к нам должного уважения, хотя тебе следовало помнить, что я старше тебя, — посетовал низкий хрипящий баритон.

Звонкий издал тихий непродолжительный писк.

— Чего тебе надо?.. — а следующее слово прозвучало каким-то странным набором звуков, точно говоривший быстро провёл пенопластом по стеклу. — Я тебе сварил? Сварил. Прикрыл? Прикрыл. Мне нужно оборудование и хороший механик, у тебя долги из-за того, что ты не умеешь играть в маджонг. Всё, жмём руки и получаем что хотим.

Трое то ли кашлянули, то ли фыркнули.

— Ты чего торопишься, Предрассветный? Чай не успел остыть! Не уважаешь ты нас, проклятый подлесник!

— У меня нет времени на церемонии, я работаю в отличие от всех вас.

Неожиданно звонкий зашипел, а затем о стол звякнула чашка.

— Знай своё место, подлесник! — сказал грубый голос.

— Это новый костюм! — взвизгнул звонкий.

Прозвучал высокий женский смех. Через щели в досках что-то капнуло, и Меркурия догадалась, что звонкого облили горячим чаем.

Если они сейчас будут кипятком швыряться, лучше бы поскорее уйти. И наверное, через тот люк, в который она провалилась.

— Не наши проблемы! — усмехнулся низкий голос. — И меня твоя цена не устраивает, потому что теперь ты мне должен за беспокойство и за оскорбление, поскольку этот твой театр позорит тебя куда больше, чем твои волосатые уши.

— Хватит капризничать, как маленький ребёнок, — ответил на это звонкий, который, похоже, пытался оттереться салфеткой. Тут стулья заскрипели, ноги затопали, что-то заякнуло. — А-а-ай!

— А теперь слушай сюда, бледная тварь…

Звонкий снова зашипел, на пол полилась новая чашка чая.

— Ты вне правил Эрлитоу по определению, так что ничем мы тебе не обязаны, и никакой сделки не будет. Деньги мы заберём в уплату долга, а тебя сдадим ши-цза. Будешь дёргаться, станет больно.

— Кью, давай! — вдруг завопил звонкий.

Совершенно неожиданно в воздухе свистнуло откуда-то сверху. В то же мгновение со звоном разбилась чашка.

Женщина завизжала, а те трое угрожавших испуганно отступили. Послышалось лёгкое курлыканье: это звонкий смеялся.

— Отсосите, узкоглазые человечишки! Такого вы ещё не видели! А ваших наёмников я уже убрал, так что теперь вам придётся горько пожалеть, что вы начали выёбываться! До этого мне нужна была только помощь с автоклавами и вытяжкой, а теперь вам придётся устанавливать мне трубы и конвейерную ленту!

— О боги… — шепнул кто-то.