Закон сохранения вранья

– Он называл ее фифой. Говорил, что это идиотство – строить из себя бизнесвумен, когда денежки на покрытие расходов дает муж.

– Все это он говорил в ту ночь?

Наталья энергично кивнула:

– Вот именно. Можете себе представить наш стыд и ужас, когда наутро мы узнали, что Нелли погибла?

Вероника поблагодарила Наталью за помощь и потащила Рыськина к машине.

– Мне надо поговорить с Казарюком! – заявила она. – Мчись во весь опор!

– Я же не лошадь, – пробормотал тот.

– А я и не собиралась ехать у тебя на горбу! – парировала Вероника и удивленно воскликнула: – Эй, ты куда это сворачиваешь?

– Поедем короткой дорогой, – сказал Рыськин. – Пока ты рыла носом землю, мне рассказали, как сократить путь.

Минут пятнадцать они тряслись по одноколейке, тянувшейся через лесок, потом выбрались на проселочную дорогу, которая вилась между полями, засеянными клевером.

– В конце вон того поля повернем налево и выскочим прямо возле указателя, – гордо сообщил Рыськин.

Именно в этот момент раздался хлопок, и руль вырвался у Оси из рук.

– Прокол! – с досадой воскликнул он. – Эх, бляху тебе в муху!

Он ударил по тормозам и полез наружу. Вероника тоже собралась вылезти и вдруг увидела, как из клевера восстает фигура с пистолетом в руке. Это был тот самый тип из мебельного центра – седой, постриженный бобриком. Теперь вместо костюма на нем были джинсы и толстовка.

– Ося-а-а! – завизжала Вероника.

Седой, без сомнения, в ту же секунду убил бы ее. Но неожиданно прямо в нескольких метрах от них появился запыленный «Москвич». Седой пошевелил губами и нырнул в траву.

А Вероника, выпрыгнув из машины, бросилась к своему телохранителю. Вместо того чтобы защитить ее, болван Ося разинул рот и попытался схватить свою подопечную двумя руками.

– Тебя что, оса укусила? – сочувственно спросил он.

«Москвич», который до сих пор ехал довольно медленно, неожиданно взревел и помчался прямо на них. За рулем сидела женщина в зеленом! Вероника тоже с ревом взвилась в воздух и изо всех сил толкнула Рыськина ладонями в грудь. Они оба потеряли равновесие и покатились под уклон. На том месте, где они только что стояли, взвились два фонтанчика земли. Заметив их краем глаза, Вероника ахнула и всем телом прижалась к Рыськину.

– Никак ты в меня влюбилась? – спросил он, когда открыл глаза и увидел, что находится в кювете, а Вероника лежит сверху и обнимает его.

– Ося! Ползи в клевер! – шепотом приказала та.

– В сущности, – заявил Рыськин, послушно работая локтями, – ты могла бы найти более подходящее место для объяснения. Я не привык ухаживать за женщиной в антисанитарных условиях.

– Ося, заткнись!

– А ты закрой мне рот поцелуем!

Вероника застонала и зажала ему рот рукой. Ося вытянул губы трубочкой и звонко чмокнул ее в ладонь.

– Доставай пистолет! – прошептала Вероника ему в самое ухо. – Нас хотят убить!

– Ап! – в ответ на это сказал Ося и сощурился. – Чхи! Ап...

Седой тем временем выбрался на дорогу и теперь шел прямо на них, противно улыбаясь.

– Ося! – заплакала Вероника. – Где твой пистолет?

– Чхи! – громко сообщил Ося и уткнулся носом в землю.

В это время на дороге показался грузовик. Следом за ним ехал «газик», а в хвосте плелась побитая временем «Газель».

Вероника начала судорожно обшаривать Осино тело и наконец достала оружие. Грузовик был еще далеко, а седой близко.

– Ап... – снова начал Ося.

Говорил он свое «ап» и «чхи» так громко, что седой мог ориентироваться по его голосу без всякого труда. Вероника чертыхнулась про себя и поползла в сторону. Счастье, что трава такая высокая и густая!

Кавалькада машин была уже совсем близко, когда седой обнаружил Осю. Он расставил ноги на ширину плеч и вытянул в его направлении руку с пистолетом. В этот миг Вероника, которая уже обошла седого с тыла, вскочила на ноги. К счастью, шум на дороге помешал ему услышать шорох и догадаться о ее манипуляциях.

– Кия! – крикнула Вероника и размахнулась.

Поскольку она умела пользоваться пистолетом исключительно как холодным оружием, седой тотчас же получил хороший удар рукояткой по голове. Он глухо ухнул и осел на землю.

– Ося! – крикнула Вероника, кидаясь к своему телохранителю. – Ося, я побегу, грузовик остановлю! А то вдруг тот «Москвич» еще не уехал? Развернется, и опять!

– Ап... – ответил Ося и закончил свою мысль тотчас же: – Чхи! – После чего ударился лбом о землю с такой силой, что во все стороны полетели комочки.

– Ося, возьми себя в руки! – топнула ногой Вероника, косясь на бездыханного седого.

– Я за-ды-хаюсь... – прошелестел Рыськин.

– Чего-о? – наклонилась к нему Вероника. – Тебя что, ранили? Он в тебя попал?!

– У беня аллергия да клевер! – простонал Рыськин и добавил: – Ап... Чхи! Я дичего де вижу!

Вероника взяла его за волосы и оттянула голову назад. Лицо было красным и распухшим, из глаз ручьями текли слезы.

– Господи боже мой! – закричала она и бросилась с поля вон, рассчитывая остановить какую-нибудь из машин. Но те, не доезжая до них, свернули куда-то в сторону. Видимо, там имелась еще одна дорога, которую не было видно издали.