Закон стаи

Евнух был прав: лучше бы они погибли сразу. Оба. А он еще больше двух суток тащил на себе раненого товарища к своим… А потом был иностранный легион. И бои в Боснии.

…Вован перелистывал страницы огромного альбома с названием «Икона Древней Руси» и внимательно разглядывал иллюстрации. Бобан швырнул в него пустой пачкой из-под сигарет.

— Может, сходим куда-нибудь, дерябнем?

Вован отложил альбом:

— И что мне с тобой потом пьяным делать?

Бобан молча накинул кожанку:

— Идешь?

Товарищ поднялся с дивана:

— Пойду при одном условии: если драться ни с кем не будешь. А то снова накостыляют, а мне потом отдуваться.

Бобан хмуро улыбнулся, вспомнив, как вчерашним вечером в казино Агейко одним ударом заставил его принять горизонтальное положение. Он вовсе не держал обиды на журналиста и, как ни подзадоривал его Вован, не помышлял о возмездии. Агейко вызывал в нем чувство уважения. Не сдрейфил: мужик — один против толпы. Бобан был уверен, что журналист не сломается даже под страхом смерти. Не сдрейфит. Не грохнется на колени. А он, Бобан, в Чечне, сдрейфил. И дрейфил сейчас. Боялся Евнуха. Его мести…

Заседание 5 Сговор

1

Губернаторский лимузин, распугивая синими мигалками и заунывным воем сирены автолюбителей и профессионалов, летел по разделительной полосе к зданию областной администрации. Иногда водитель резко принимал вправо, а то и вовсе, не сбавляя скорости, выскакивал на встречную полосу движения, объезжая самых упрямых. Другой бы только подивился искусству губернаторского рулевого, но Пьеру Кантона, который считал, что уже в какой-то мере свыкся с лихорадочным и непредсказуемым образом жизни в России, лихая езда была не по нутру.

Он постарался отвлечься, не обращать внимания на дорогу и еще раз продумать ход предстоящего разговора с главой области. В кожаной папке для бумаг, которую Пьер Кантона не йыпускал из рук, лежал план реконструкции и модернизации водосооружений. Он закрыл глаза и мысленно стал перелистывать страницы плана, который набросал еще в Марфино, после того как лично побывал на всех объектах, обошел водонасосные станции, своими руками прощупал соединительные швы трубопроводов и в конце концов убедился, что область располагает неограниченными запасами водных ресурсов. Это было важно знать, поскольку реконструкция требовала немалых капиталовложений. А Кантона с детства привык считать деньги и, прежде чем вложить их в дело, по нескольку раз делал предварительные расчеты, стоит ли овчинка выделки. Водообъекты, большую часть акций которых хотел приобрести Кантона, того стоили.

Теперь он не сомневался, что при удачном стечении обстоятельств уже года через три на его банковские счета поступит первая прибыль. А когда на всех насосных будет установлено новейшее оборудование, старые нитки трубопроводов заменят на новые, тогда и придет время поднять тарифы на воду, и деньги потекут рекой. Но как бы ни вертел цифрами и предположениями Кантона, как бы ни старался заглянуть в ближайшее будущее, все равно выходило так, что затраченные им на реконструкцию средства смогут вернуться обратно только лет через пять. Опять же при удачном стечении обстоятельств: если местная дума без промедления примет закон о приватизации, если областная администрация выполнит свою часть программы, если таможенные органы не увеличат процентные ставки на ввоз импортного оборудования и если, конечно, ему никто не станет ставить палки в колеса. Он, Кантона, понимал, что Россия давала огромный простор предпринимательству, вот только урожай с этого простора собирают совершенно чужие люди. Какое-то седьмое чувство подсказывало ему, что и его главный российский партнер, Денис Карлович Бурмистров, из таких людей.

Едва он вспомнил о банкире, как в лимузине раздалась трель телефонного звонка, и через секунду водитель, разгоняя машину по встречной полосе, передал ему трубку сотового телефона. Бурмистров сообщал, что задержится на четверть часа и будет у губернатора в десять часов пятнадцать минут. Это сообщение немного раздосадовало Кантона: лучше, чтобы его представил областному голове не личный секретарь или помощник, а один из влиятельных лиц в регионе, каким считался Бурмистров. Да и не хотелось самому начинать разговор о модернизации водообъектов: губернатор мог истолковать это так, что не родное отечество, а прежде всего иностранный капитал протягивает руки к государственной собственности.

«Впрочем, мое дело предложить, а их — отказаться», — подумал Кантона, но тут же поймал себя на мысли, что такое положение вещей его явно не устраивало. Слишком много времени и средств он затратил на Россию, и теперь было бы непозволительной роскошью бросить разработанный план и в одночасье от всего отказаться. Только на поездки и коньяк, пусть даже низкосортный, которым угощали рабочих, была истрачена добрая сотня тысяч франков. Немало денег ушло и на девчонку, которую Кантона встретил в центре знакомств и которая ему так понравилась.