Закон-тайга

— Да, Валера, куда ты звонить в такое время будешь? Давай вмажем. — Старшина осторожно забрал стакан от телефона и налил в него мутноватой жидкости, распространявшей едкий маслянистый дух по всей комнате.

— Заткнись… Ну так что, товарищ полковник, — майор вновь отобрал у себя стакан и поставил его к аппарату, — что, выпить со мной не хочешь? Западло, да? Зажрался у себя в Хабаровске? Я тут, понимаешь, заживо гнию, а ты там жируешь…

Наконец майор решил, что товарищ полковник с десятью зрачками на черной эбонитовой морде согласен с ним выпить. Взяв в левую руку один стакан, а в правую — другой, он прочувственно чокнулся с товарищем полковником, осушил сперва тот стакан, что был в правой руке, свой, а затем — тот, что был в левой.

После этого Василиса, внимательно следившая за алкоголическими метаморфозами отца, поняла, что теперь самое время предаться нехитрому, но такому приятному блуду, тем более что алкоголь и близость старшины настраивали ее на плотскую лирику.

— Папа, может быть, тебе постелить? — спросила она с участием.

— Отлезь, гнида, — процедил майор.

Спустя еще пару секунд красная физиономия начальника Февральского РОВД ткнулась в тарелку с объедками рядом с телефоном.

Василиса поняла: все, настал долгожданный час. Взяв руку старшины и засунув себе в колготки, семиклассница принялась водить рукой отцовского подчиненного по своим возбужденным гениталиям.

— Не здесь, Вася, — произнес старшина, то и дело поглядывая на начальника.

— Да ладно, этот старый козел уже десятый сон видит, — пробасила малолетка, — давай, Ваня, давай, я так хочу…

Если бы товарищ майор видел то, что произошло дальше, он бы наверняка разжаловал Петренко в сержанты или даже — с крутого бодуна — просто застрелил.

Василиса действовала деловито и быстро: сперва она сняла через голову юбку, затем стащила колготки с трусами и только затем — все остальное.

— Ваня, а ты чего не раздеваешься? — спросила она. — Ты что такой стеснительный?

— Да сил уже нет, — честно признался Петренко, — устал что-то…

— Ну, давай помогу…

Несколько ловких, почти профессиональных, движений — и милицейская форма уже валялась на полу, рядом с подростковой одеждой.

— За что я тебя люблю — что он у тебя такой большой, — призналась малолетка и, подумав, добавила: — И толстый… Я вот в какой-то газете читала про Распутина… Правда, мне с ним трахаться не довелось, — вздохнула Василиса, — потому что не знаю, где он живет…

Конечно же, ментовская дочь имела в виду не известного русского писателя Валентина, а давно умершего фаворита последней русской императрицы Григория, но Петренко это было все равно: он, закончивший восемь классов, не знал ни того, ни другого.

— …а то, что сильно большой, плоховато, конечно, с одной стороны, — она пристроилась у его ног и облизала розовым, как у сиамской кошки, языком возбужденный член, словно бы слизывая с него сливки, — никак не могу до конца в рот засунуть… Знаешь, чтобы до самого комля. Ну ничего, я себе еще челюсть разработаю…

Через пять минут все было кончено — сомлевший от самогона и жары, старшина упал на кровать, забывшись в пьяном сне, а неудовлетворенная Василиса принялась тереться бедрами о его волосатую задницу…

* * *

Майору снился дикий сон: Новый год, Кремль, Большая елка в Георгиевском зале и нарядные детишки — и он среди них. Все обряжены в зайчиков, лисичек, Снегурочек и Дедов Морозов, а он один — в майорском кителе. Ходит с мешком и вымогает подарки: с тебя, мол, сто граммов золотого песка, с тебя — шкурку соболя, с тебя — пять литров самогона, с тебя — пять миллионов рублей, с тебя — два новых колеса для «уазика»… Но дети не обращают на него внимания и водят вокруг елки хороводы. Возмущенный таким отношением, майор достает табельное оружие и стреляет в рубиновую звезду на Спасской башне — та с треском и со звоном рушится…

…Д зи-и-и-и-и-и-и-и-инь!..

Валерий Иванович дернулся так, будто бы эта самая рубиновая звезда с размаху ударила его по затылку. Дико вскочив, он опрокинул тарелки и стакан с недопитым самогоном, и вид заставленного стола наконец-то вернул его к действительности.

— Бля, хорошо, что это был всего только сон, — пробормотал он в ужасе от одной мысли, что ему могут не дать желаемое.

…Дзи-и-и-и-и-и-и-и-инь!!

Майор посмотрел на своего десятизрачкового начальника из черного эбонита — трезвость на секунду посетила его, мозги прояснились, и он сообразил, что это не начальник, а телефон.

— Во, а я еще тебе, дураку, наливал, — скривился майор и, сложив левой рукой кукиш на правой, показал телефону: — Накося, выкуси…

…Дзи-и-и-и-и-и-и-и-инь!!! — Телефон звенел пронзительно, начисто отгоняя недавние неприятные воспоминания.

Делать было нечего — пришлось взять трубку и заглянуть черному начальнику в эбонитовое ухо.

— Начальник РОВД поселка Февральск майор Игнатов слушает, — произнес мент, стараясь вложить в свои интонации как можно больше деловитой трезвости.

Сквозь шумы, треск и помехи до слуха майора донеслось:

— Ты что там делаешь?