Закон трех отрицаний

– А в милицию-то вы обращались? – скучно спросил Зарубин, думая только о том, как бы побыстрее унести ноги.

– Нет. Он за границей. Он иностранец.

– Люба, можно я дам вам совет на правах мужчины? Плюньте вы на него. Плюньте и забудьте. Мужчины просто так не пропадают, поверьте мне.

– Но вдруг с ним что-то случилось?

– Послушайте меня, Люба, – он уже терял терпение, горевал о своих несбывшихся надеждах и мечтал о том, как уйдет отсюда и не увидит больше опухшего заплаканного лица, – если мужчина относится к женщине серьезно, по-настоящему серьезно, он всегда позаботится о том, чтобы ей вовремя сообщили все, что необходимо. Даже когда случается самое страшное, всегда находятся люди, которые знают, что есть женщина, которую надо поставить в известность. Ну поверьте же мне, если о вас в окружении вашего возлюбленного никто ничего не знает, если вашего имени, телефона и адреса нет в его записной книжке, это означает, что он не имел в виду продолжать ваши отношения. Это горько осознавать, я понимаю, но это так. Просто так мужчины не исчезают из поля зрения женщин, которых они любят.

– Вы жестоки, – прошептала Любовь Кабалкина, переставая плакать и вытирая лицо мокрым насквозь платком.

– Вы обещаете подумать над тем, что я сказал?

Она кивнула и снова всхлипнула. Внезапно Зарубину пришло в голову, что ситуацию он использовал не до конца. А ведь чуть было не ушел… Про Селуянова-то совсем забыл, а еще друг называется.

– Люба, когда мы с вами встречались на прошлой неделе, вы сильно нервничали и, как мне показалось, ждали телефонного звонка. Это из-за него, да? Вы ждали звонка от своего возлюбленного?

– Да. Он позвонил мне в воскресенье, это было в последний раз… И потом все, ни слуху ни духу.

– Такое случилось впервые? Он раньше никогда вот так не пропадал?

– Пропадал… один раз. Летом еще.

– Ну и что, нашелся?

– Да, – она снова кивнула.

– Вот видите. И сейчас найдется.

– А если нет? – Она посмотрела так затравленно, что у Зарубина сердце дрогнуло. Ему стало жаль ее, несчастную, брошенную любовником мать двоих детей. Он хорошо понимал, что даже если этот тип снова найдется, то очень скоро опять пропадет. И на этот раз уже окончательно. А скорее всего, он и в этот раз не отыщется. Мужчина, который позволяет себе таким вот образом «пропадать», никак не может относиться серьезно к женщине, из поля зрения которой он исчезает. Ну просто никак. Ни один любящий мужчина себе этого не позволит.

– А если нет, то и бог с ним, – ответил Сергей очень серьезно. – Значит, он вас не любит. И он вам не нужен. Люба, мне кажется, вам нужно обратиться к психоаналитику.

Он сказал это без всякого перехода, даже без подготовки. Просто бухнул на ровном месте. И с любопытством ждал, что же будет дальше.

– К психоаналитику? Зачем? Вы думаете, я сумасшедшая, если я так волнуюсь за своего… за своего жениха? Вы считаете, что это ненормально – волноваться за того, кого любишь?

– Нет, волноваться – нормально, – поспешил успокоить ее Зарубин, – но в тот момент, когда вы осознаете, что вы расстались навсегда, вам понадобится помощь специалиста. Вы очень чувствительный человек, очень эмоциональный, сейчас вы просто не можете смириться с мыслью о том, что он вас бросил и вы больше никогда не увидитесь. Но придет время, когда вам нужно будет это признать, вы больше не сможете скрывать эту неприятную правду от себя самой. И вот тут вы можете не выдержать. У вас есть знакомые психоаналитики или психологи?

Она отрицательно покачала головой и снова заплакала, на этот раз тихонько и жалобно.

– А вообще вы когда-нибудь обращались к таким специалистам?

– Нет. Мне не нужно было.

Сергей нащупал в кармане визитную карточку Аничковой, которую дал ему Селуянов. Место он уже присмотрел, вот здесь, на подоконнике, где свалены в кучу газеты, журналы и мелькают какие-то разрозненные листочки с разными записями и несколько визитных карточек. Хорошо, что у Кабалкиной маленькие дети, в доме, где есть дети, никогда не бывает идеального порядка. Чистота бывает, а порядка – никогда.

Он ловко вытащил карточку из кармана и бросил на подоконник. Люба продолжала плакать, уткнув лицо в платок.

– А мне кажется, я тут у вас видел визитную карточку какого-то психолога… Еще в прошлый раз видел… Или мне показалось?

– Не знаю, – провыла Кабалкина, не отрывая платка от лица.

– Погодите-ка, вроде где-то на подоконнике…

Она замолкла, подняла голову и тупо посмотрела на него.

– Господи, какая еще карточка! Ларку убили… И он пропал…

– Да вот же она!

Зарубин радостно выхватил карточку из бумажной кучи, сваленной на подоконнике, и протянул Любе.

– У меня глаз – алмаз, я же точно помню, что видел ее. Видите, Аничкова Галина Васильевна, психология, кинезиология. Это ваша знакомая? Почему бы вам к ней не обратиться?

– Ах, эта… – Люба снова всхлипнула. – Она умерла. Вернее, ее убили, недавно совсем.

– Какой ужас, – сочувственно протянул Зарубин. – Вы ее хорошо знали?

– Ни разу не видела. Наш зам по персоналу ее нанял, чтобы она с нами занималась, если кому-то нужно. И карточки всем раздал.

– И что, кто-то ходил к ней?