Закон трех отрицаний

– Тогда вы пока собирайтесь, одевайтесь, а адрес дайте мне, я в машине по атласу посмотрю, как ехать.

Настя протянула ему листок с адресом, проверила содержимое сумки – деньги в конверте, кошелек, паспорт, удостоверение, выписка из истории болезни. Кажется, все на месте. Надела куртку, позвонила в охрану, взяла палку. Неприязненно оглядела себя в большом, в человеческий рост, зеркале, стоящем в прихожей. Ну и видок! Длинный свитер торчит из-под куртки, голова немытая, она же не собиралась сегодня «выходить в свет». Ладно, все равно ничего изменить нельзя.

Самарин вел машину довольно уверенно, видно, не зря каждый день практиковался.

– Вам сколько лет? – неожиданно спросил он.

– Сорок два. А что?

– А мне сорок шесть. Я вот подумал, что если мы с вами почти ровесники, то, может быть, перейдем на «ты»?

Предложение Настю не устроило.

– Мне это сложно, – аккуратно ответила она.

– Тогда не буду настаивать, – тут же согласился Самарин. – Но давайте хотя бы обходиться без отчества. Будем называть друг друга просто по имени. Вы – Настя, я – Валя. Договорились?

– Это можно.

– Настя, откуда у вас мой домашний телефон? Вы что, проверяли меня?

– А как же. Поставьте себя на мое место, и вы поймете, что это было разумно и правильно. Зато теперь я точно знаю, что вы именно Валентин Николаевич Самарин, кандидат филологических наук, а не беглый каторжник. Мне так спокойнее.

– Я вас понимаю, – негромко ответил он. – А какие еще сведения можно узнать при такой проверке? Давайте начнем курс милицейского ликбеза, если вы не против.

– Давайте. Можно узнать адрес, кто прописан по этому адресу, с какого времени, где проживал раньше. Номер и серию паспорта, год рождения, наличие судимостей. Это если запрашивать паспортную службу. А если найти участкового, да еще если он окажется толковым, то можно узнать, кто реально проживает в квартире и где они все работают. Но на это шансов, честно говоря, мало.

– Почему?

– Участковые, как правило, знают проблемных жителей, судимых, алкоголиков, семейных дебоширов и прочих. В спокойных семьях они обычно не бывают и никого не знают.

– А меня?

Ей показалось, что в голосе Валентина прозвучала беспокойная нотка.

– Не знаю. Вы сами-то видели своего участкового хоть раз?

– Н-нет… кажется. Не помню. Вроде бы нет.

– Ну, значит, он вашей семьей не интересуется и ничего про вас не знает. А вас это беспокоит?

– Ничуть, – он развеселился. – Просто меня, как почти всякого человека, интересует, кто и что обо мне знает. Расскажите мне подробнее про участковых, чем они занимаются, за что отвечают. Я ведь совсем ничего про это не знаю.

Лекции о работе участковых инспекторов хватило как раз до Кольцевой дороги, и на территорию Москвы они въехали одновременно с началом следующей лекции, на этот раз о том, как организовано предварительное расследование. Самарин часто перебивал Настю, задавая вопросы, и каждый раз она поражалась тому, до какой же степени люди, не связанные с правоохранительной системой, искаженно представляют себе, как она устроена. Ее новый знакомый, например, был свято уверен в том, что начальник уголовного розыска может отдавать приказания следователю и вообще имеет право вызывать его к себе не то что в кабинет, а чуть ли не «на ковер». По его непонятно откуда взявшимся представлениям, существует такая фигура, как «следователь уголовного розыска». Услышав это, Настя так хохотала, что Валентин чуть не обиделся. И вообще, из его вопросов она узнала массу интересного. Например, что следственное управление находится на Петровке, 38; что один и тот же оперативник может сегодня заниматься раскрытием квартирной кражи, завтра – убийством, а послезавтра вывозом антикварных ценностей и произведений искусства; что именно в уголовном розыске принимается судьбоносное решение о том, когда работу по делу можно прекращать; что оперативник, работающий в окружном управлении, может носить звание полковника, а его непосредственный начальник – генерал; что результаты экспертизы становятся известны в первую очередь именно сыщикам, а уж они доводят их до сведения следователя; что следователи самолично бегают с пистолетом в руке и задерживают преступников, а также переодеваются, гримируются и внедряются в преступные группировки. И много чего другого, не менее любопытного и веселого.

– Да, Валя, – сказала она, вдоволь нахохотавшись, – с такими знаниями вам не детективы нужно сочинять, а пародии на них.

– Так откуда же другим знаниям взяться? – весело отпарировал он. – Мы их черпаем только из фильмов и книжек, а там все именно так и написано. Я, конечно, подозревал, что на самом деле все устроено как-то по-другому, потому и прошу вас подробно мне все объяснить.

К клинике, где принимал чудо-доктор, они подъехали в двадцать минут пятого.

– Вас проводить? – заботливо поинтересовался Самарин.

– Не нужно, Валя, я сама дойду. Только я не знаю, сколько вам придется меня ждать. Может быть, там очередь.