Закон военного счастья

— Так… — Рост растерянно посмотрел на Каратаева. — А ты говоришь, «торопимся». — Он снова посмотрел на фельдшера. — Что это — инфекция? Труп выбросили или сожгли?

— Нет, — чуть растерянно отозвалась фельдшер. — Я его обследовала… Ведь нужно знать, что это. И в общем, я убеждена, что это токсины. Отравление какими-то очень мощными токсинами, воздействующими на нервную систему. Понимаете, приборов у меня нет, но симптоматика…

— Сколько у нас времени?

— Я думаю, с каждым часом ситуация будет только ухудшаться. Для некоторых из нас уже слишком поздно.

— Тогда так, Михайлов, поторопи ребят на Перевале с гравилетом. Скажи, что у нас нет выхода, уходим сегодня, еще до темноты.

— До темноты? — ахнул Каратаев, но спорить не стал.

— Кто у нас дежурный по гарнизону? Впрочем, не важно… Пусть собирает всех людей и волосатиков, разбирают тачки и из дюралевых листов делают листовые волокуши. На них потащим раненых и оружие.

— Сколько нужно волокуш? — спросил вдруг Герундий, подскочив к Ростику, словно он и был дежурным.

— Лучше, если их будет пять… Да, не меньше пяти. В каждую запряжем по десять волосатиков, другие будут отдыхать. Так. Следующее: волосатики пусть вяжут из ремней и тряпок — что найдут — постромки. Они знают, как это делать, для грузовых телег не раз себе делали. И третье… — Он задумался. Ах, как не хватало Квадратного. — Ладно, оружием займусь я сам. Каратаев, тебе придется озаботиться людьми. Чтобы все раненые, дети волосатиков и беременные девушки бакумуров тоже были отправлены на Перевал. В этом переходе мне нужны только функциональные и эффективные бойцы — никаких обозников и слабаков.

— Хорошо, — кивнул Каратаев. — Кроме того, полагаю, что я, как представитель центра, должен буду отправиться на Перевал, чтобы…

Рост подошел к плешивому мужичку, не веря своим ушам. Должно быть, в его лице появилось что-то, что заставило Каратаева попятиться.

— Ты чего, Гринев? Вместо себя я оставлю… вот. — Он указал на Герундия. — Он лучше, чем я, сможет…

— Если ты, — спокойно, как-то даже лениво проговорил Рост, — уж не знаю твоего официального звания и статуса, попытаешься залезть в летающую лодку, я самолично выстрелю тебе сюда. — И Рост довольно сильно стукнул указательным пальцем Каратаева в лоб, между бровями. — Как дезертира и труса. Понятно? — Оба помолчали. — Грузить только детей, раненых и беременных женщин. И пойди найди себе хотя бы пистолет, иначе… В общем, о твоем поведении будет доложено. Поэтому сейчас тебе нужно быть или молодцом, заслуживая прощения, или не быть вообще.

— Ты не так понял… — заныл Каратаев, но Рост его не слушал, у него было много дел.

За остаток дня они потеряли еще четверых, почему-то все были ребятами, должно быть, сопротивляемость токсинам, источаемым красным куском мяса, у девушек была чуть повыше. Но тоже не намного, потому что, когда пришла единственная лодка, оказавшаяся поблизости — чтобы тем, кто в тылу планирует движение гравилетов, как говорят старухи, повылазило! — у них уже была и одна девица, явно не ориентирующаяся в пространстве. Ее тоже загрузили в летающую машину и отправили на «большую землю».

Кстати, сажать летающую лодку пришлось на крышу крепости. Она была для этого не очень приспособлена. Тогда, должно быть в раздражении, Ростик приказал взорвать восемь столбов верхней башенки, чтобы расчистить место для безопасной посадки. Так и сделали, благо динамитных шашек в крепости было ящика два.

И все это время они работали. Склепывая, а иногда просто связывая проволокой листы дюраля, содранные с тачек и выпрямленные мощными, плоскими, как толкушки, ступнями бакумуров, загибая вверх передний край этим импровизированным салазкам, укрепляя его какими-то распорками, посаженными на проволоку, Ростик и его ребята не прерывались ни на минуту. Все торопились, потому что понимали — находиться в Пентагоне теперь стало смертельно опасно.

Потом еще, разумеется, привели в порядок оружие, разложили на пятнадцать мешков боеприпасы, хотя у них теперь было чуть более тридцати стрелков, и в общем-то полагалось бы выдать каждому патронов под завязку, но Ростик рассчитывал, что по три мешка на волокуши будет в самый раз. А кому придется пополнять три обоймы, которые выдавались заранее, и кто умрет раньше, чем расстреляет боекомплект, — никто предсказать не мог.

В промежутке между обходами всех работающих, готовящихся к эвакуации, а точнее — к бегству, ребят и, конечно, волосатиков, Рост не раз и не два поднимался в свою комнату. Тут он подходил к карте и старательно, измеряя расстояние пальцами, словно циркулем, пытался понять — не ошибся ли он, планируя отход.

А план был прост — идти не по дороге, по которой они возили добытый торф, то есть сначала на северо-восток, затем на запад, вдоль Олимпийского хребта, и лишь потом оказываясь в достаточно безопасной зоне, а напрямую, к Перевалу, на северо-северо-запад. Таким образом, пройти предстояло не восемьдесят километров, а всего лишь сорок, правда, тридцать из них — по болоту.