Закон военного счастья

Людей было много, почти четыре десятка довольно пожилых мужчин и женщин и с полдюжины ребятишек. Все они были связаны травяными веревками, многие, особенно ребятишки, оказались без сознания. Разрезая путы, прикладывая горлышко своей фляги к губам самых слабых, Рост с друзьями провозился минут десять, пока наконец пленники не начали заботиться о себе сами. Матери принялись обихаживать детей, мужики организовались, чтобы сбегать за водой, кто-то отправился в казармы притащить тряпок для перевязки — среди пленных оказалось немало изрядно побитых, у одного нестарого мужичка, кажется, были сломаны ноги.

Всем довольно быстро и уверенно начал распоряжаться лысоватый старикашка, изрядно похожий на того, который во время войны с губисками подсказал Ростику, что стрелять нужно в хвост лодок. Впрочем, это мог быть и не он. Ростик хотел спросить его о том эпизоде, но забыл, слишком много было работы. А едва стало полегче, старичок подошел к Ростику, взглядом опытного человека выделив в нем командира, и повел совсем другую тему:

— Мы не виноваты, они неожиданно налетели.

— Когда? — спросил Антон, который не столько помогал освобождать пленных, сколько по-прежнему осматривался.

— Вчера ночью.

— То есть вы тут ночь и весь день провалялись? — спросил Ким.

— Верно.

— Сколько вас? — поинтересовался Ростик.

— Тут сорок человек должно работать. Да еще с пяток у реки… Бумагу делали.

— Акимыч, — донесся от двери этого самого большого, сплетенного из травы сарайчика девичий голос. — Все запасы пищи и вся бумага, что сделали, исчезли. От инструментов следа не осталось, только что котлы не унесли… Что делать-то будем?

Акимыч кивнул, потом почти спокойно ответил:

— Погоди, видишь, с людьми разговариваю.

Но «годить» девица не собиралась. Она пристала к имеющемуся в наличии начальнику Бумажного холма и стала выливать на его голову какие-то малопонятные упреки, словно именно он был виноват в нападении пернатых. Ростик не выдержал. Он взял девицу за руку, потом развернул ее в ту сторону, где должны были находиться казармы, и несильно толкнул в спину.

— Все, девушка. Топай в казарму и уводи остальных. Попытайтесь найти пищу, сходите за водой. Скоро придет помощь.

— Ты, что ли, начальник будешь? — Девица, видно, только этого и ждала, — Так я и тебе скажу…

— Топай, — очень сердечно попросил Антон, и девушка, словно споткнувшись на бегу, замолкла, повернулась и ушла. И даже увела остальных, которым тут теперь было, конечно, не место.

— Значит, помощь будет? — серьезно спросил старик бумагодел.

— Не знаю, — честно ответил Ростик. — Когда летели сюда, я думал, что тут уже целая армия собралась. А оказывается, мы первые.

— Мы не из Боловска, — отозвался неизвестно откуда появившийся Ким. — Мы из Одессы прилетели.

— Слыхал, — кивнул старик. — Значит, всех сюда собираете? Ладно, так что хотите знать?

— Какие они были? — спросил Антон.

— Дак обычные бегимлеси и есть. Их так называют, не знаю уж почему.

— Я знаю, — вмешался Ростик, чтобы время не терять, до вечера осталось не так уж долго. — Продолжай.

— Очень здоровенные. В разукрашенных доспехах, все с холодным оружием. Но есть и с такими пистолетами, что просто страх Господень… Хотя пистолеты уже не у всех. И заряды экономят. Когда напали, должно, ни разу не выстрелили. Пиками да шашками всех согнали… Хотя, вы видели, рабочих не убивали, только повязали да бросили.

— Но раненые все-таки есть, — отметил Ростик.

В полете ему, как обычно, было холодно. Сейчас, в доспехах, становилось нестерпимо жарко. Должно быть, отвык носить их. Ничего, с непонятным ожесточением к себе подумал он, теперь привыкну. И лишь потом попытался взять себя в руки, в самом деле — не он же был виноват, что людей тут захватили врасплох.

— Так всегда же найдутся такие, что против силы прут.

— Ясно, — кивнул лейтенант Антон, но осуждения тому, что такие есть, в его голосе не чувствовалось. — А вообще, что охрана делала? И где она?

Старик замолчал Потом вдруг провел рукой по лицу, словно умывался:

— Туточки их… В овражке прирезали.

Ростик быстро посмотрел на друзей, их лица стали невыразительными, замкнутыми. Лишь в щелочках глаз появился блеск смерти.

— Проводи… — начал было Антон.

— Где этот овражек? — одновременно с ним спросил Ким.

Овражек был чуть левей тропы, что вела к реке. Ребят было десять, все без доспехов, хотя, судя по поддоспешным курткам, до боя железа на них было немало. И оружия их нигде видно не было.

Окровавленные, они лежали на самом дне глинистой выемки, которая заросла лишь чуть менее густой травой, чем в других местах. Над ними вились рои мух, со всех сторон к ним спешили полчища разных букашек.