Закон военного счастья

— Жди, — через силу прошептал старшина. Больше он ничего добавлять не стал. Наверное, просто не мог.

— Тебе-то здорово, — решил деланно позлиться Ростик. — Лежишь в теплой кроватке, на девушек любуешься… А мне — жди. Хорошенькое дело! А если они отошли?

— Нет.

Ростик вздохнул. Покосился на девицу, которая чуть было не стала защищать старшину от упреков, но все-таки сдержалась. Хорошей женой ему будет, решил Рост, раз понимает. Вот только бы дожила… До чего? Он не знал. Но это было важно — дожить. Собственно, это было единственное ценное тут качество.

— Как ты позволил так себя атаковать? — спросил он. — Ведь небось для того и посылали, чтобы…

— У них кожаные чулки с перепонками. Они ставят ногу в болотину и проваливаются сантиметров на пять, не больше.

— Но ведь у вас тоже были мокроступы, — вдруг раздалось от двери. Это Каратаев, узнав, что Рост у старшины, решил получить свою толику информации.

— Наши мокроступы если уж провалились, то хрен вытащишь, — отозвался Квадратный.

— Ходить в них нужно уметь, — решил Каратаев. Он повернулся к Ростику. — Я считаю, следует провести тренировки для всех солдат исключительно и для некоторых волосатиков, которые участвуют в дальних походах по неосвоенным болотам.

— Ходить мы можем, — подал слабый голос с постели старшина, — мы бегать не можем. А в бою не побежишь, считай — кончен.

— Бегать? — удивился Каратаев. — От кого?

— Не от кого, а куда, — поправил его Рост. И сам же ответил:

— Всюду. И довольно быстро.

— Понимаешь, — вдруг решил объяснить Квадратный, — из-за этих проваливающихся в трясину мокроступов я едва ли не треть отряда потерял. Уж лучше бы мы шли в сапогах.

— Пернатые не проваливаются, а вы проваливаетесь? Удивительно! — воскликнул Каратаев.

— Даже провалившись, они вытаскивает ногу, сложив ее, словно веер, грязь и не держит ее, соскальзывает. А нашу плетеную галошу пока боком поставишь, пока упрешься покрепче…

— Ясно, — кивнул Рост. — По тактике что?

— У них возможность двигаться. Они сталкивают тебя немного в трясину, а потом подскочат — долбанут. Пока ты за ними погонишься, они успеют выйти из зоны огня. Передохнуть не успел — снова пытаются столкнуть… — Квадратный даже руку вытащил из-под одеяла, чтобы удержать Ростика, хотя тот и не собирался уходить, не выслушав друга. — Пока мы не научимся перемещаться по болотам быстрее или хотя бы маневрировать, как они, мы их не победим. Уж очень много тут трясин.

— Это что такое?! — Снова голос от двери, на этот раз фельдшерицы. Рост разозлился:

— Ну-ка, давайте без этих ваших начальственных медицинских окриков! Мы тут не о девочках разговариваем.

Но фельдшерицу его отповедь не смутила, она подошла к старшине и быстро, чуть не в одно касание проверила пульс.

— Так, Гринев. Или вы уходите, или я снимаю с себя всякую ответственность.

Рост пожал плечами.

— Снимай, фельдшер. Медику, который так легко отпихивает от себя ответственность, она и не нужна. — Он повернулся к Квадратному:

— Ты не волнуйся. Что еще там было важного?

— В общем, больше ничего. — Старшина подумал. — Нет, вот еще… Они не боятся рукопашной, но связывать дракой не умеют. Бывало, четверо навалятся, а на самом деле дерется один, остальные своей очереди ждут — смотрят.

Это было важно, хотя Рост еще не знал, когда и как использует это знание.

— Как тогда, когда ты их предводителю шею сломал?

— Тогда был поединок, а тут война… И все равно, дерется почти всегда один.

Голос старшины слабел. Словно Квадратный уходил куда-то вдаль, хотя на самом деле оставался на месте, в кровати перед Ростом.

— Ну все, Гринев, — снова приняла боевой настрой фельдшерица. — Ругаетесь вы хорошо, решительно, но я в самом деле больше не могу вам позволить… его мучить.

— Ладно, уходим. — Он стал поворачиваться, как вдруг Квадратный снова схватил его за руку.

— Рост, ты мои доспехи сбереги. Не дай растащить, я три комплекта поменял, пока этих добился. Сбереги, хорошо?

— Ты, главное, поправляйся. А доспехи попытаюсь сберечь. Со своими рядом буду держать.

Они вышли с Каратаевым. В коридоре оказался и Герундий, который держал небольшой факел. С таким факелом ходил по темным коридорам крепости только Каратаев. Все остальные перемещались в темноте или. если было необходимо, носили тоненькие, экономные лучины.

— Я так и не понял, почему мокроступы ему не нравятся? — начал было «начальственный» разговор Каратаев, но откуда-то сверху послышались быстрые шаги.

И Рост сразу понял, что нужно спешить в ту сторону. Он и поспешил, не успев ответить, хотя ответа, собственно, и не требовалось.

Это был Михайлов. При свете дня его конопатую до невозможности рожу украшали еще и подростковые прыщики.

— Что случилось?

— Пернатые вокруг крепости. Много.

Михайлова послали с верхней наблюдательной башенки, и сделали это по инструкции — уж очень здорово изменилась обстановка. Собственно, она изменилась кардинально.