Закон забвения

– Кто может заглянуть в глубины человеческого сердца? Быть может, шторм повредил на время его рассудок и он пребывал в отчаянии. Простите, что разделил с вами это бремя. Больше я никому признаться не мог. Вы присоединитесь ко мне в молитве о его душе?

Они вместе опустились на колени.

После этого скорее она стала искать его общества, чем наоборот. Он был ей интересен.

– Простите, но мне нужно сделать одно признание, – сказала она как-то вечером неделю спустя. – Когда вы спали, я заглянула в вашу сумку в поисках запасной рубашки и нашла портрет. Это ваша жена?

– Была. – Тень горя легла на его лицо. – Она умерла при выкидыше. Ребенок тоже погиб. Он должен был стать нашим первенцем.

– Весьма печально слышать. Это была очень красивая леди. – Спустя минуту Фрэнсис поинтересовалась: – Вы не женились снова?

– Так и не нашел ту, которую смог бы так же полюбить. Так что, как видите, в Англии меня ничто не держит. Много лет назад я ездил в Америку и вот решил вернуться. Поселюсь вместе с братом в Хедли и проживу, сколько отпустит Бог лет, среди верующего народа. – Какое-то время он помолчал. – А вы, миссис Стивенсон? Вы замужем, как полагаю.

– Воистину так, много лет.

Она рассказала столько, сколько смогла, не прибегая при этом к откровенной лжи. Призналась, что никого не знает в Америке, что ее муж уехал туда строить для них новую жизнь и что теперь позвал ее к себе, но постоянно ездит по стране, поэтому ей неизвестно точно, где его теперь искать.

Фрэнсис понимала, что это звучит довольно глупо, но облегчила душу, доверившись хоть кому-то.

– И нет никого, кто мог бы вам помочь?

– Муж направил меня к одному человеку в Кембридже. Тот вроде как должен знать последние новости о его местонахождении.

– Что это за человек? Если, конечно, вы не имеете ничего против, что я спрашиваю.

Она не видела причины таиться.

– Дэниела Гукина я знаю, – сказал Нэйлер. – Вернее, знаю о нем. И с легкостью могу проводить вас к его дому. Он всего в получасе езды от Бостона.

Она положила руку на его предплечье:

– Вы очень добры, мистер Фостер. Даже не знаю, что бы я без вас делала.

Остаток путешествия прошел спокойно. По мере приближения к Америке они часами стояли вместе у борта, глядя, как вокруг корабля резвятся киты и дельфины. Вскоре над головой стали появляться чайки, и поутру в четверг, 30 октября, после шестидесяти девяти дней плавания, корабль «Благословение» бросил якорь в Бостонской гавани.

Остановиться ей было негде, поэтому, когда во время высадки на берег Нэйлер обмолвился, что знает подходящее место неподалеку от порта, Фрэнсис с радостью согласилась на его предложение. Он подхватил ее сумку и понес прочь из многолюдной гавани по узкой улочке на постоялый двор. Свободными оказались два места: одно в отдельной комнатке, другое в общей. Нэйлер настоял, чтобы отдельную комнатку взяла она. Место было шумное, под завязку забитое громогласными моряками и торговцами, которые курили трубки и обсуждали дела, и Фрэнсис была рада обществу Нэйлера, когда они обедали вечером вместе. Он заявил, что собирается нанять на следующее утро двух лошадей, и пообещал показать дорогу к дому Гукина.

Женщина стала отнекиваться.

– Вы и так уже много для меня сделали.

– Пустяки. Надеюсь, вы умеете ездить верхом.

– Да, хотя много лет уже не садилась в седло. Мой отец был большим любителем лошадей. Я росла среди них. Но мне ненавистна мысль, что я причиняю вам неудобства.

– Никаких неудобств. Мне спешить некуда.

– Ну, тогда ладно. – Она улыбнулась. – Спасибо.

Фрэнсис отметила, что спутник никогда не задает ей вопросов про мужа, хотя наверняка ему интересно. Она была благодарна ему за тактичность.

На следующий день они поскакали вместе, бок о бок, вдоль реки Чарльз, по короткой дороге до Кембриджа. Был канун Дня всех святых, стояла чудесная ясная погода, последние осенние листья падали золотисто-бурым дождем, в воздухе ощущалось приближение зимы. Поездка верхом пробудила в ней воспоминания об отце: запах конюшни в Мьюзе, его голос, говорящий, что нужно сидеть прямо, сильные руки, подсаживающие ее в седло. «Придет время, мы тебя в кавалерию возьмем…»

Перед мостом Фостер остановился и указал через реку.

– Вот там живут Гукины, первый дом справа. Я вас здесь подожду. Не торопитесь, будьте у них, сколько понадобится.

Фрэнсис повела лошадь через мост. Величественное здание, обрисовывающееся на фоне неба, представляло собой Гарвардский колледж, это ей было известно. Кембридж казался славным городком, не сильно отличающимся от английского, разве что был больше, чище и не таким населенным. Ее накрыла волна оптимизма. Уилл написал правду – здесь безопасно.

Добравшись до ворот Гукинов, она спешилась, привязала лошадь к изгороди и зашла во двор. Постучала в дверь. Ее отворила женщина лет пятидесяти, вытиравшая руки о тряпку, передник ее был испачкан мукой. Она провела рукой по лбу и прищурилась, глядя на посетительницу. Похоже, она была полуслепая.

– Да?

– Мне нужен мистер Дэниел Гукин, – сказала Фрэнсис.

– Он в амбаре. Я за ним схожу. А можно поинтересоваться, кто его спрашивает?