Закон забвения

– Я понимаю, что это обременительная просьба, а вы и так уже столько для меня сделали, но не могли бы мы поехать вместе?

– Буду только рад. – И он действительно был рад. Значит, Хартфорд.

Той ночью он лежал в общей комнате и под храп соседей размышлял о том, что ждет впереди. В нем развилась сильная симпатия к Фрэнсис Гофф. Перспектива недельного путешествия наедине с ней была приятной. Они будут ночевать под звездами или найдут приют у дружественных индейцев. Ему представится случай блеснуть своим знанием Новой Англии. И в конце пути он убьет ее мужа. Нэйлер соображал, возможно ли устроить это так, чтобы она не узнала, кто это сделал. Оказавшись в подобных обстоятельствах, одинокая вдова в огромной чужой стране, не обратится ли она за помощью к единственному преданному другу, Ричарду Фостеру? Такое возможно. Нэйлер принялся строить планы, исходя из этого допущения.

Глава 36

Утро воскресенья, 9 ноября 1679 года, застало Уилла Гоффа в его обычном убежище на чердаке дома Буллов, тупо глядящим на потолочные балки. Он был один. Капитан и его жена ушли на воскресное богослужение в дом собраний. Уиллу исполнился шестьдесят один год, и он пребывал в отчаянии. Три отправленные за минувший год письма преподобному Инкризу Мэзеру с мольбой помочь восстановить связь с Фрэнсис остались без ответа. Происшествие в Хедли, миф об ангеле, чудесным образом сошедшем на землю в образе старого солдата, чтобы спасти город, распространился по Новой Англии и отпугнул его помощников. Они, похоже, считали, что, показавшись на люди, Уилл обманул их доверие. Но как еще мог он поступить?

Буллы оказались весьма приятной парой, но Уилл замечал, что даже они начали тяготиться гостем, который никогда не выходит. Он влачил жизнь, лишенную друзей и не имеющую никакого смысла. Ему хотелось умереть, но тело решительно отказывалось расставаться с земной юдолью. Он готов был выдержать любые из описанных в Библии пыток: огнем и скорпионами, саранчой и гвоздями – все это ему нипочем. Но выносить это бесконечное одиночество было выше его сил. Все оказалось впустую.

Библия лежала неоткрытой даже в это воскресное утро. Потертый том упрекал его. Уилл испытывал порыв открыть его в надежде получить от Бога новое указание, как выйти из мрачной долины, в которой он оказался, когда услышал слабый стук внизу.

Он сел.

Кто-то стучит? Посетители крайне редко захаживали к Буллам, а в воскресенье, в день, отведенный молитве, это и вовсе было немыслимо.

Полковник встал с кровати и подошел к окну. Видеть вход он не мог, но когда немного приоткрыл створку, услышал, как кто-то отчаянно колотит в дверь. И еще женский голос, слабо, но отчетливо доносящийся со двора:

– Уилл! Уилл! Это Фрэнсис!

Он попятился до самой середины комнаты. Это безумие. Мучительное видение. Последняя пытка.

Стук в дверь продолжался еще минуту, потом прекратился. Она ушла.

Он стоял в тишине, пытаясь как-то объяснить услышанное. Объяснения не было. Но что, если это и вправду она? Уилл слетел с чердака и скатился по лестнице. Отпер дверь. На дворе было пусто. Он выбежал на улицу.

Женщина уходила по дороге, неся сумку.

– Фрэнсис?

Она остановилась и обернулась. Посмотрела на него. И не узнала.

– Фрэнсис? – повторил он.

А вот голос, этот напевный говор! Это Уилл, без сомнения. Она побежала к нему, потом, оробев, остановилась в паре шагов и уронила сумку. Они стояли и смотрели, пытаясь найти друг в друге знакомые черты из воспоминаний прошлого. Потом он подошел ближе и обнял ее.

– Это ты? – промолвил Уилл. – Ты настоящая?

Он ощупал ее руками, ощущая под пальцами спину, руки, плечи, ее податливую плоть и острые лопатки. Потом нежно заключил между ладонями худые щеки и заглянул в глаза.

– Ты настоящая? – без конца спрашивал Гофф. – Или призрак, посланный меня мучить. Это ты?

Так долго она не чувствовала его прикосновений, его запаха. Это было в точности так, как она об этом грезила, и одновременно совсем неожиданно. Фрэнсис взяла его ладони и поцеловала их.

– Я настоящая, – сказала она. – Хвала Богу.

Он обнял ее за талию. Она была осязаемая, это точно – пусть и хрупкая, как пташка, но не видение. Уилл не мог оторваться от нее. Он подхватил ее сумку, проводил жену обратно во двор, потом в дом.

– Как такое возможно?

Фрэнсис плакала и смеялась. Она обвила его руками за шею и поцеловала в губы.

– Ты написал, я приехала. Неужели ты допускал, что я откажусь?

Находясь в счастливом забытьи, он слышал ее слова словно издалека. И не сразу уловил смысл.

– Я написал? – Он продолжал обнимать ее, но слегка отстранился. Он был сбит с толку. Какая-то загадка, которой не удавалось найти объяснение, омрачила чудо. – Написал? – повторил Уилл недоуменно. – Как это?

Быть может, истина в другом: она-то настоящая, зато он спятил.

– Как ты меня нашла? – спросил он с некоторым беспокойством.

– Мистер Гукин мне сказал.

На миг наступило облегчение. Это имело смысл.

– Ну да, – промолвил он. – Дорогой Дэниел… – Уилл снова поцеловал ее. Но тут тень вернулась. Он всегда тщательно избегал упоминания каких-либо имен. – Откуда ты узнала про Дэниела?