Закон забвения

– Повел свой поисковый отряд в Новый Амстердам. Но мистер Джонс говорит, что Нэйлер всю Новую Англию сделал для вас небезопасной, грозя наказаниями и расклеивая плакаты о награде. Джонс просил вам передать, чтобы вы держались подальше от городов, пока он не разрешит.

– Но мы не можем торчать здесь вечно, – воспротивился Нед.

– Не здесь. Мне известно место получше.

Полковники собрали пожитки и последовали за фермером вдоль скалы, пока он не нашел нужное место. Там они проделали ту же процедуру, что и раньше: Сперри взобрался на утес, скинул веревку, втащил мешки, затем помог беглецам каждому по очереди подняться наверх.

Это второе место оказалось несколько удобнее первого. Оно представляло собой не столько пещеру, сколько скопление полудюжины больших камней, похожих, как подумалось Неду, на языческий храм, природный Стонхендж. Они образовывали примитивное укрытие площадью примерно сорок на сорок футов и двадцать футов в высоту, в которое вел узкий тоннель между двумя громадными валунами с уступом выше уровня почвы, на котором можно было спать. Окрестные деревья хорошо укрывали его, но когда беглецы вскарабкались на вершину, то обнаружили, что с нее открывается еще более захватывающий вид, чем с предыдущей. Теперь они видели не только город и море, но и уходящую к северу полосу леса.

– Немного дальше есть ручей, где можно ловить рыбу, – сказал Сперри. – И хвороста в изобилии. Если будете жечь костер с другой стороны, из города вас не увидят. Индейцы называют это место скалой Мертвеца и верят, что тут живут злые духи, поэтому вас не побеспокоят. Пистолеты у вас есть?

Нед похлопал по карману.

– Советую держать их при себе. Здесь водятся волки, медведи и горные львы, которые могут вас потревожить. Выстрел их отпугнет. Я пришлю своего мальца с едой, когда смогу. Он оставит корзину, которую вы разгрузите после его ухода и потом выставите снова, чтобы он мог забрать. Не попадайтесь никому на глаза. Мистер Джонс обещает, что придет и заберет вас, как только можно будет безопасно перемещаться.

– И когда это произойдет? – спросил Уилл.

Сперри пожал плечами – кто знает, мол.

Офицеры с самого начала поняли, что, если они хотят есть досыта, не стоит полагаться на доставляемую сынишкой Сперри еду – ее семье фермера явно самой едва хватало. Поэтому им пришлось применять кое-какие индейские методы, с которыми они познакомились по пути в Коннектикут. Они ловили в ручье рыбу при помощи купленной в Милфорде сети, потом жарили завернутую в листья добычу на углях, как показывал Гукин, а когда улов оказывался маловат, сооружали из камней туземную вершу, направлявшую рыбу в узкую заводь. Полковники собирали съедобные растения, знакомые по былым походам по Англии: одуванчик, белую горчицу, пастушью сумку, а также американские грибы и ягоды. Их свойств они не знали, поэтому проверяли их на ядовитость, положив на язык маленький кусочек. Однажды, несмотря на все предосторожности, с Недом приключились страшные колики, и Уилл приготовил рвотное из угля и воды. Бо́льшую часть того дня Нед провел, извергая содержимое желудка в отхожую яму, выкопанную им при помощи томагавка в пятидесяти шагах от их убежища.

По ночам они слышали, как совсем рядом воют волки, и без сна лежали на матрасе из сети, держа пальцы на спусковых крючках пистолетов.

Однажды на рассвете, в середине второй недели такого их существования, Нед проснулся и увидел олениху, обнюхивающую землю вокруг кострища. Очень тихо он поднял ружье и выстрелил ей в бок. Олениха сделала, шатаясь, несколько шагов, затем рухнула, и Нед добил ее топором. Офицеры выпотрошили тушу, разрубили мясо на кубики, которые сварили. Затем соорудили из веток раму и повесили на нее шкуру сушиться.

В июне выдавались иногда невыносимо жаркие дни, и им приходилось жечь сырые поленья, чтобы отогнать дымом комаров. Иногда по ночам ветер свистел в дырах их убежища, а дождь с моря налетал с такой силой, что невозможно было найти сухое место. Полковники снимали мокрую одежду, а Нед нарезал из шкуры оленихи широкие ремни, которые они носили на манер передника. С течением времени этот индейский стиль одежды стал казаться им более удобным; нагие их тела сначала обгорели на солнце, потом покрылись бронзовым загаром. Волосы и бороды отросли – Уилл шутил, что седая грива придает Неду сходство с Мафусаилом. Однако, как бы часто они ни купались в ручье, полностью избавиться от вшей так и не удавалось.

«Господи боже, – подумал Нед однажды вечером, наблюдая, как Уилл стоит в воде почти нагой и неподвижный, как статуя, готовясь нанизать на острогу рыбу, – никакие мы больше не христианские джентльмены. Мы превратились в дикарей, вот только лишены их физической грации и сноровки».