Закончен школьный роман...

Впервые я узнала о его существовании, когда училась в десятом. Я возвращалась домой из школы вместе с Олей Л. из девятого «А», и из всего нашего десятиминутного разговора я надолго запомнила один вопрос: «Ты Ваню не знаешь?» Я не знала. Я ничего не знала. Я вовсе не представляла, что потом множество раз буду повторять это имя, засыпать и просыпаться с ним. Но я почувствовала, неясно, но почувствовала — как странно! — я вдруг поняла, что не смогу быть к нему равнодушной. Так случается. Не знаю, как с другими. Со мной».

Ника села прямо на пол, прижалась спиной к столу и, на секунду оторвавшись от плотно исписанной страницы, глянула сквозь стену, сквозь окружавший ее мир куда-то далеко-далеко.

«Ты, теперь я знаю, ты на свете есть, — как удивительно эти слова подходили ко мне, — и каждую минуту я тобой дышу, тобой живу…»

Думаю, о том, что я безумно влюбилась в Ваню, никто не догадывался. Я не подавала виду и даже словом не обмолвилась о своих чувствах. Я мучилась и чуть не плакала. Хотя, все-таки плакала и повторяла: «Все, чего хочу я, тенью на твоем мелькнув пути, несколько шагов пройти…» И я торопилась делать эти шаги.

Я не могла ждать случайных встреч, я искала их. Я выглядывала его в школьной толпе. Почти два года я, взяв под руку Ленку С., прогуливалась на переменах по шумным рекреациям второго и третьего этажа в надежде поймать один лишь взгляд. Я безмерно ликовала, на мгновенье встретив его глаза. Господи! Я до сих пор не знаю, какого они цвета. Мне все равно, какого. Это его глаза, его взгляд. И я читала в них свое счастье. Я не могла даже представить, что он не влюблен в меня. А Ленка, которая шла рядом со мной, ни о чем не подозревала, не догадывалась, что значат для меня невинные прогулки по школьным коридорам. А может, она тоже искала случайных встреч?

В одиннадцатом, однажды узнав, что их десятый приходит на литературу сразу же после нас, я специально подольше задерживалась в кабинете, опять же, в надежде встретить его. И дождалась. Один раз.

Мы писали сочинение. Прозвенел звонок. Я уже давно закончила, а Ленка все еще копалась. Я неторопливо собирала сумку, когда в опустевший кабинет начали потихоньку вползать десятиклассники. Возле нашей парты у окна остановилась Катя Т. Наверное, я занимала ее место. А потом пришел он, сел передо мной, повернулся вполоборота. Он оказался так близко, так близко, и я вся тряслась изнутри, боялась что-нибудь натворить и подсмеивалась над копушей Ленкой дрожащим от волнения голосом. Я была ей безмерно благодарна за то, что она так ужасно долго пишет сочинение.

Я называла его «мой Ваня». Я говорила себе: у меня есть Ванька. Мой удивительный мальчик. Я так боюсь, что никогда больше не увижу тебя. Сколько раз я мысленно прощалась с тобой и никогда не переставала надеяться на встречу.

Я хорошо помню все наши короткие случайные встречи, кроме тех, в запланированно прошагиваемых мной школьных коридорах.

В тот день первый раз выпал снег. Он лежал на тротуарах маленькими чистыми пятнами среди всеобщей серой, промокшей одинаковости и сминался под моими кроссовками, тоже белыми, с контрастными черными полосами. Я шла среди своих одноклассниц по блеклой аллее до троллейбусного «кольца». За несколько метров до нас на широкий тротуар с маленькой, вытоптанной среди пожухлой травы тропинки вывернули два парня. Они обернулись, потом один из них оглянулся еще раз. Это был он, мой Ваня! Мой! И я верила, что среди девчонок он высматривает меня. Господи! Как я хотела, чтобы он испытывал то же, что чувствовала тогда я!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А однажды, перед Днем учителя, когда мы развешивали праздничные газеты, а кнопки никак не хотели втыкаться в плотное дерево стенда, славная девочка Ларисочка, ученица так интересовавшего меня десятого, попросила нам помочь ни кого-нибудь, а его, моего хорошего. И мы оказались рядом, так близко, что я легко могла коснуться своим плечом его руки, и он брал кнопки из моей раскрытой ладони. Сколько же усилий стоило мне заставить ее не дрожать!

Были и другие встречи. На «Последнем звонке». По давней традиции десятые приходили туда торжественно провожать выпускников. Специально к этому дню мы приготовили танец. И вот, пробираясь к дверям для того, чтобы переодеться перед танцем, сквозь толпу десятиклассников, я опять оказалась рядом с Ваней. Я прошла совсем близко, слегка задев его, и опять заглянула в его глаза, но совсем по-другому, не так, как раньше. Два года моих безответных страданий и мрачная перспектива расставания (я же видела его почти только в школе) отразились на восторженно-возбужденном праздничном настроении, и я посмотрела на него с вызовом. И, конечно, двинулась дальше. Я думаю, в тот раз я была очень хорошенькой, и каждую секунду танца я вспоминала о том, что он смотрит на меня. А до остальных мне не было никакого дела.