Закончен школьный роман...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хо! — восторженно выдохнула телефонная трубка. — С таким поводом можно и без предупреждения. Жду с нетерпением! — зачем-то добавила напоследок Марина, хотя жгучее любопытство и без того оглушительно звенело в каждом звуке ее голоса, и дверь ее квартиры распахнулась мгновенно, словно по волшебству, едва успела Ника прикоснуться к кнопке звонка.

— Ну, рассказывай! — с порога заявила подружка, и Ника послушно и мелочно подробно рассказала обо всем, что с ней случилось прошедшим вечером, не упомянув только о разговоре с Денисом и заключительной части своих ночных размышлений.

— Ну, ты даешь! — восторженно воскликнула Марина. — Я бы ни за что не стала петь! Хотя, конечно, меня бы никто и не попросил, — самокритично заключила она, значительно сбавив громкость, и тут же глянула вопросительно. — И что ты теперь собираешься делать?

— Понятия не имею, — честно призналась Ника. — Думаешь, зачем я к тебе пришла?

— Думаю, сообщить об отъезде, — прикинулась наивной Марина.

— Ты считаешь, надо ехать? — Ника не сумела скрыть удивления и замешательства, она рассчитывала на долгую обстоятельную беседу, детальное обсуждение всех «за» и «против».

Подружка на мгновение задумалась.

— Лично я бы не поехала. Во всяком случае, одна. Вот если бы с кем-нибудь. Да и то, не знаю. Я бы точно испугалась. Я и пою неважно. Хотя, это нипричем. Но ты бы, мне кажется, смогла.

— Что смогла? — недоуменно уточнила Ника.

— Уехать, добиться своего, достойно выдержать любые испытания.

Какие испытания? Куда Маринка клонит?

— У тебя бы все получилось, как надо. Я уверена. Только я не пойму, если ты сейчас собираешься, что ж ты тогда со Стасом не поехала? С ним все-таки спокойней и уверенней.

Она внезапно хихикнула.

— Слушай! Совсем забыла! Я ведь на днях видела Стасика по телеку, — и поинтересовалась у Ники: — Не видела?

Та отрицательно мотнула головой и приготовилась внимательно слушать.

— Ну и работенку он себе отхватил!

— Он все еще у той девицы танцует? — вспомнила Ника.

— Пытается танцевать, — Марина насмешливо хмыкнула. — Но она постоянно у него под ногами путается и ему на шею вешается. Только он ее стряхнет, она опять лезет. Ох, и неравнодушно же она к нему дышит! Бедный Стасик! Думаю, если бы ты с ним поехала, она бы тут же тебя назад выслала.

Внезапно Марина стала серьезной, помрачнела даже.

— Ник! А ты бы согласилась на подобное? Ну, чтобы не только петь и танцевать, а еще и…

Она замолчала, пристально глядя на Нику.

— А разве это обязательно?

— Не знаю. Может, я не права, может, разделяю всеобщие пошлые домыслы, но мне кажется, так обычно и бывает.

Да Ника и сама о том же думала, тоже разделяла «всеобщие пошлые домыслы», только для себя прикидывала более порядочно и приятно.

А вдруг все как раз наоборот? По-честному, по-красивому, по-правильному. Мало ли что болтают! От зависти. Сами не в состоянии, вот и клевещут, оправдываются своей чистоплотностью и высокими принципами. Разве разберешься основательно, наблюдая издалека? А по поводу Серого? Так может, и не было у него никаких задних мыслей. Ника сама их додумала, согласно общему заблуждению.

Проболтали с Маринкой жуть сколько времени, а ясности в мыслях не прибавилось, не свершилось ожидаемое чудо, не озарился ум, разродившись наконец-то достойным решением. С кем еще посоветоваться? С сестрой? Мудрая Лада осторожно заметит: «Я, конечно, могу высказать свое мнение, но решать-то, все равно тебе».

Ника немного постояла перед собственной дверью, питаемая слабой надеждой услышать или увидеть, в общем, узреть хоть какой-нибудь знак, допустим, свыше, который подсказал бы ей, как распорядится собственной судьбой, но ничего не дождалась и, громко вздохнув, принялась отыскивать в кармане ключ. Но в это время этажом выше хлопнула дверь, раздались быстрые шаги вниз по лестнице. Ну конечно, вниз! Ника повернулась.

— Как твоя голова?

Филипп приблизился, остановился, не торопясь промчаться мимо, несмотря на несомненно ожидавшие его срочные, неотложные дела.

— Все нормально, — беззаботно махнула рукой Ника. — Голова для меня — не главное.

— А что главное? — едва заметно улыбнулся Филипп.

Для танцовщицы, конечно, главное — ноги!

Ника сделалась серьезной.

— Наверное, сердце. Душа!

А потом тоже улыбнулась, стараясь сбить лишний пафос с прозвучавших слов. Филипп по-особенному глянул на нее. И вдруг Ника подумала: «А что, если… Почему бы и нет?»

— Просто не представляю, у кого бы еще совета попросить. Никак не могу сама решить, что делать, — и, приняв достаточно безразличный вид, она коротко рассказала о случившемся с ней вчера вечером, без ненужных подробностей. — Он меня пригласил на бэк-вокал. Я не знаю, соглашаться мне или нет.

Филипп с легким разочарованием дернул плечом.

— Как хочешь.

Ага! Так она и предполагала. Почти слово в слово. Только голос должен звучать более равнодушно. Откуда взялось разочарование?

— А ты бы как хотел? — быстро проговорила Ника и посмотрела в упор.