Законы амазонок. Часть 2

Слова горькие на вкус… и пахнут Рейнсом. От них у меня сводит живот и подкатывает ком к горлу. Не знаю, чего мне сейчас хочется больше: разрыдаться или ударить больно кого-то?

– Ну если так…

Коротенькая ухмылка дергает уголки губ юной амазонки и буквально в секунду ее глаза вспыхивают тем огнем, что бежит с кровью по жилам у каждой из нас. Вот теперь я узнаю дерзкую зазнайку, что по части боевого мастерства и хладнокровия превзойдет кого угодно.

– Нам нужна форма, ― добавляет она, оглядываясь по сторонам.

Угловатый совсем ещё мальчишка бросается нам обеим в глаза, к его сожалению он слишком отбился от остальных (видимо искал тихий угол подальше от суматохи) и слишком похож на меня телосложением. Лейла окликнула парня и подмигнула мне глазом, но я на мгновение замешкала. Я не могу вот так просто причинить человеку боль, даже зная, что это неизбежность. Я не могу, но не Лейла… Прицыкнув языком она выпускает в парня синий заряд. Я крепко зажмуриваю глаза и напрягаю живот, вспоминая боль от шокового маячка, мальчишка тут же падает без чувств на землю.

Запрятавшись в проулке, надеваю форму патрульного, Лейла осведомляет меня в нюансах управления защитным стеклом шлема. Мы прячем парня среди развалин и возвращаемся на площадь. Я ровно держу спину, стараюсь идти свободно, даже немного вальяжно, как это делают остальные. Форма великовата, явно не с плеча, зато легче легкого под ней спрятать многочисленное оружие, которым я обвешана с ног до головы. Если присмотреться несложно понять, что я не вписываюсь в эту компанию.

Протестанты не ожидали отпора со стороны силовиков, так что завидев кулаки разбежались кто куда. Гастор назначает дополнительный патруль, остальным отдает приказ разойтись по машинам.

– Садись в те что слева, они заступают на вахту охраны и едут ко дворцу. Дальше тебе придется идти самой, меня вернут в военную часть.

Я киваю и громко сглатываю. Хорошо, что шлем закрывает лицо, иначе Лейла бы рассмеялась, глядя на мои перепуганные глаза, бравада-то у меня напускная. Как представлю, что окажусь одна-одинешенька среди вояк Ксалиоса, внутри дрожь прошибает. Сейчас оказаться за спиной Рейнса пришлось бы как никогда кстати.

Мы садимся по машинам, я крепко держусь за поручни и молюсь, чтобы резкий газ не сбил меня с ног, на учениях никак не могла научиться держать равновесие при езде стоя. Я могу контролировать свое дыхание (практически не дышу), но к сожалению, никак не могу повлиять на грохочущие сердце в груди. Оно так тарабанит пульсацией в висках, что мне кажется все в округе пялятся только на меня.

Когда мы заезжаем на территорию дворца душащий спазм немного отпускает горло. Теперь я занята мыслями о том, как незаметно проскользнуть внутрь. Гастор прикладывает пропуск к сканирующей поверхность и говорит: «Командир Гастор. Номер 3789», я вдруг понимаю, что за этим последует сканирование чипа, каждого пересекающего черту.

Занимаю крайнее место в очереди и оглядываю каждый миллиметр вокруг в поисках камер. Активные головки увлечены фиксацией входящих, но мне ходу нет. Слишком мало времени на размышления. Я отстраняюсь, делаю резкий шаг назад, по-прежнему удерживая глаза на камерах: реакции нет. Отлично! Прошмыгиваю в сторону сада. Едва укрывшись от камер в цепких веточках роз, что обвивают аркообразную опору, я хаотично жму на сенсорное окошко на рукаве, нужно открыть чертов шлем и пустить в легкие хоть глоток воздуха. Удушье в компании с паникой подступает с геометрической прогрессией, но у меня нет права на слабость сейчас.

Кажется, что даже яркие бутоны смотрят на меня сканируя. Всё здесь, каждый предмет, и каждый сантиметр нашпигован извращенными ловушками. Я вдыхаю на полную грудь. Как же хочется почувствовать сладкий аромат роз и очутиться далеко-далеко отсюда, дома, в моих любимых садах… Представляю, как ступаю босыми ногами по мокрой от росы траве и нежусь под солнцем в их сладости. Согревает…

Открываю глаза: под стеной еле заметно виднеется небольшая выдвижная панель, похожая на шахту воздуховода. Неужели удача мне улыбнулась? Подхожу ближе, толкаю и не могу поверить своим глазам: я нашла безопасный вход во дворец!

Слишком узко, я с трудом помещусь и то если постараюсь. Шахта тянется метров пять вверх и только после этого изгибается горизонтально. Уцепиться не за что, слишком скользко, мои липкие от страха ладошки сейчас придутся кстати. Снимаю шлем и ботинки. Оглядывая голые ступни, я невольно поджимаю пальцы, вспоминая, как Рейнс аккуратно омывал мои израненные ноги после побега от Ксалиоса. И вот я возвращаюсь в ту же ловушку и повторяю ту же ошибку.

Невыносимо думать о нём, а представлять его глаза, когда Дарий скажет, что я смылась с задания ещё более невыносимо.