Законы амазонок. Часть 2

Выдыхаю. Узкая, темная шахта напоминает гроб. Цепляюсь босыми ногами и потными ладонями за стены, медленно ползу верх. Каждое движение заставляет мышцы дрожать от напряжения, напоминая мне о слабости. Сколько меня не гоняй по залу, а это тело просто не предназначено для чего-то подобного. Добравшись наконец к изгибу я, как мешок с картошкой, падаю на живот и стискиваю зубы, едва удержавшись, чтобы не запищать от боли в мышцах.

Шахта стала шире, она тянется под потолком залов и комнат дворца, сквозь решетки просачивается свет, освещая мне дорогу вперед и открывая скромный вид на помещение, над которым я нахожусь. Ну что ж, теперь ощущение, что меня погребли по-Христиански заживо немного притупляется, но никуда не уходит. Немного отдышавшись продолжаю свой путь.

Мне нужно найти Ксалиоса, уверенна, он где-то здесь. В мгновения слабости, как сейчас, мне хочется плакать и пустить всё на самотек, но я слишком близко к цели и слишком многим жертвую, чтобы сдаться в последний момент. Я уже предала того, кто мне очень дорог и не могу предать ещё и семью.

Дежавю… Тот же узкий коридор, полумрак, оружие, и цель – Ксалиос. Я снова и снова прокручиваю в голове картинки из недавнего сновидения и вдруг понимаю, что мои кошмары снова сбываются… В точности, как на Фовосе во время Агоналии. Моя фантазия повторяет жуткие кадры, где место моей жертвы занял Рейнс, и я не выдерживаю…

Горькие слезы ручьем катятся по щекам. Обессиленная, я падаю на спину, закрываю лицо руками и просто рыдаю. Как можно быть такой глупой, чтобы ввязаться в подобное? Кого я из себя возомнила? И как мне пришла в голову мысль, что подобная задача мне под силу. Была бы на моем месте мама, уверена, она справилась бы, но я не она. Я тощая девчонка, а не амазонка. Изо рта вырываются гортанные всхлипы, но их перебивает шум, доносящийся из дворцового зала.

Лежу затаив дыхание. Вдруг меня услышали?

– Это она! Я точно знаю, она!

Мое сердце остановилось, кончики пальцев похолодели. Мужской голос мне знаком, но не настолько, чтобы узнать его с полутона. Он явно встревожен, можно сказать на взводе.

– Вы это определили по тоненькому силуэту, случайно попавшему на записи видеонаблюдения? ― спокойным голосом переспрашивает Анна.

Вот уж чей голос несложно узнать. Утерев слезы, я максимально бесшумно подползла к щели, что пусть немного, но открывает вид на комнату. Комната очень отличается от тех пафосных залов, что я вида во дворце: однотонные стены, никакой росписи, стол и кресло. Очень похоже на кабинет заурядного руководителя.

Чинно сложив руки на переднике, Анна скромно заняла место возле двери, практически подпирая ее спиной, она смотрит на правителя. Ксалиос почти что на узел завязался, чтобы вместиться в кресло. Он покусывает пальцы, как мальчишка, и явно не находит себе места. Его внешний вид не соответствует статусу: простецкие джинсы и цветной ребяческий джемпер.

Похоже внешние волнения изрядно его потрепали, но прячась в своем кабинете, ему не нужно следить за тем, как он выглядит. Я с легкостью могу убить его, стоит только приставить к щели пистолет, зарядить красный актив и выстрелить. Мертвый Ксалиос облегчил бы в разы дела разгорающегося восстания.

Анархия – вот что нас всех ждет, стоит мне нажать на курок. Анархия – благодатное поприще перемен. Без нее не обходилась ни одна всемирная война и именно она стала матерью Нового Мира, в котором мы живем.

Я устало упираюсь лбом в пол и кладу пистолет рядом с собой. Выдыхаю. Сколько еще таких «Новых Миров» нас ждет впереди? Сегодня я выпущу пулю в лоб не Ксалиосу, а его режиму. Да, я освобожу амазонок, но завтра грядущая борьба за власть унесет жизни сотен людей, а потом… Потом наступит новый день и мы как то тоненькое деревцо будем вновь пробиваться сквозь руины навстречу солнцу. Развалить, чтобы построить новое – закон прогресса. Что в этот раз нам принесет война: социализм или гинекократию?

– Её засекли камеры на площади. А теперь ещё и мистический патрульный, растворившийся в воздухе за считанные секунды, ― бросив взгляд в никуда, бурчит себе под нос Ксалиос.

– Но разве не этого Вы хотели? Чтобы ее доставили во дворец любой ценой, но без лишнего внимания.

Резко обернувшись на слова Анны, Ксалиос сводит брови. Прочистив горло с возмущением говорит:

– Анна, что-то я не припомню, чтобы ты имела право обсуждать со мной подобные вопросы.

– Прошу прощения, господин Ксалиос… ― в ее голосе звучат нотки не столько извинения, сколько волнения, ― я просто хотела сказать… Точнее попросить Вас… Не причинять ей вреда, ― еле выговорила наконец женщина.

Я хмурю брови и вновь всматриваюсь между решеткой.

– Девчонка мне нужна в целости и невредимости, Анна! Ты же прекрасно это понимаешь.

– Знаю… вот только Вы еще не знаете насколько сильно она Вам нужна.

По лицу Ксалиоса пробегает рябь замешательства. Он удерживает глаза на Анне, расправляет спину и подается немного вперед.

– Что ты хочешь этим сказать?