Законы амазонок. Часть 2

– Мой господин, я знаю Вас с тех пор, когда Вы едва ли выглядывали из-за этого самого письменного стола. Меня всегда восхищала Ваша наблюдательность. Вы замечали, как расцветают бутоны роз в саду, как они меняют оттенок и многие другие, скрытые от внимания заурядного человека вещи. Вот только я не пойму, что с этой наблюдательностью стало сейчас?

– Я давно уже не мальчишка! Да и мне сейчас не до игр в шарады, Анна, ― устало шепчет на выдохе.

Эти двое со стороны смотрятся, как взрослый воспитанник со своей няней… Так вот почему Анна владеет чуть ли не всей информацией, что проскальзывает в этих стенах! Она явно занимает место более значимой особы, чем просто прислуга.

Кроткая улыбка касается её губ, она опускает глаза в пол, собирается с мыслями и указывает на картину, что занимает большую часть стены за спиной правителя.

– Ваша мать… Госпожа Элеонора Ксалиос, была изумительной женщиной с огромным сердцем, в котором хватало места всем. Она была особенной во всем… Ее мудрость позволила избежать нескольких воин.

В попытках разглядеть картину подаюсь немного вперед, но кроме одежд ничего не разглядеть. Еще немного вперед и теперь я практически всем телом лежу на решетке, что предательски потрескивает подо мной. Я слишком легкая и хилая, чтобы свалиться вниз, но от одной мысли о полёте с высоты более трех метров мне становится не по себе, даже немного мутит.

На картине изображена женщина, что держит на руках младенца. Наверное, это и есть та самая Элеонора Ксалиос о которой столько трепу. Разглядывая картину у меня невольно открывается рот.

– По жилам юной Ливии, названой дочери Митеры, ― по-особенному возвышает тон и протягивает паузу, ― бежит мудрость. Несмотря на то, что девушка воспитанница амазонок и хладнокровие у нее на подкорке, уверена, она унаследовала великую мудрость Элеоноры. Как и светло-золотистые волосы.

Даже с такой высоты я вижу, как глаза Ксалиоса вспыхнули огнем, а вместе с тем у меня засосало под ложечкой и бросило в жар. Что она такое говорит? Как это вообще возможно? Я оглядываю женщину с картины вдоль и поперек, но глаза застилает пелена, а дыхание сбивается с ритма. Мне хочется закричать во все горло: «Что значит унаследовала?». Становлюсь на колени, вытягиваюсь на высоту рук, как вдруг, слышу громкий треск и теряю равновесие.

Глава 12

Если одновременно все мышцы сведет судорога и при этом легкие откажутся работать, вот тогда ощущения на миллиметр приблизятся к тем, что я испытываю сейчас. Мне нечем дышать, а опоясывающая боль парализует не только тело, но и разум. Кажется, я на какое-то время отключилась, а возможно так оно и есть, потому что в следующий раз, когда я в состоянии распознать хотя бы силуэты, вокруг меня такое количество охранников и полиции, что из-за их спин стен не видно.

Стараюсь сделать глоток воздуха, усилий отнимает немало, а толку грамочка, не больше. И все же тоненькая струйка кислорода насыщает меня, картинка яснеет. Я кашляю и молюсь, чтобы сгустки, летящие изо рта, оказались не кровью. К счастью нет.

– Ксалиос… ― хриплю я.

Он делает шаг вперед, показываясь из-за спин охраны. К моему удивлению, у меня в правой руке так и остался зажат пистолет. Уловив момент, я целюсь в правителя.

– Что она такое сказала? Что значит «унаследовала»?

Десятки прицелов синего оружия в мгновение нацелены на меня. Ну конечно же! В таком окружении я и глазом не моргну, как вместо ответа получу шоковый заряд. Вот только у меня есть метод убеждения посерьезней. Я поворачиваю дуло пистолета на себя, упираю в лоб и нажимаю на активатор боевого заряда. Под протяжный писк загорается красная лампочка.

– Стоп, ― условным движением Ксалиос приказывает охране опустить оружие.

Все единогласно повинуются. Я здесь нужна живая.

– Я повторю вопрос. Почему Анна сказала, что я что-то там унаследовала от Элеоноры? ― тон срывается навзрыд, но это можно списать на последствия падения. Хрипота всё ещё прерывает каждый глухой слог.

– Мне и самому хотелось бы знать… ― на выдохе отвечает Ксалиос. ― Если ты опустишь оружие, мы с тобой в этом разберемся. Обещаю.

Его тон спокоен и тверд, и я почему-то ему верю. Шарада от Анны заинтересовала его не меньше чем меня. Выбора нет. Я окружена, по одному щелчку его пальцев я считай чипированная, а воспользоваться моментом и выпустить заряд ему в голову у меня уже не хватило духу. С огромным трудом, сцепив зубы встаю на ноги. Поясница так тянет, что аж колени трясутся, но я терплю. Прячу пистолет в кобуру, и поднимаю руки вверх.

– Опущу, но он останется при мне.

Старший охранник бросает взгляд на Ксалиоса, тот немного мешкает, но всё же кивает. Охрана отступает назад. Стоит мне потерять бдительность, один из охранников подается вперед, бьет меня под кобуру и выбивает оружие. Вот теперь я действительно в ловушке.