Читаем Законы Newton (СИ) полностью

На Земле все ядовито и все убивает людей.

Заставьте птенца гагары повторно укусить вас в коленку.

Новый яд будет бороться со старым ядом в организме.

По вашему третьему закону яды действуют друг на дру-га с силами равными по величине, и противоположными по направлению.

Минус и плюс дадут ноль.

Сэр Isaac Newton! Срочно примите яд! - звучит, как "Ре-бенок! Ты должен кушать овсяную кашу!"

- Мысль не новая, опасная, но единственная! - впервые в жизни соглашаюсь с женщиной не только на словах, но и в мыслях. - Говорят, что яд смертелен.

А умные девушки так не думают! - подбегаю к заразно-му птенцу гагары: - Клюнь меня в лоб, птица!

В коленку клюнул, теперь иди на повышение. - Умоляю пушистый комочек с добрыми вишнями глаз.

Внезапно из джунглей выбегает дикая собака динго.

Она моментально проглатывает птенца и уносится об-ратно в заросли бамбука.

Моё противоядие убегает в желудке дикой собаки.

- Если думаете, что вам плохо, то знайте - съеденному птенцу гагары сейчас еще хуже! - Patricia успокаивает меня криком. - На месте птенца дожны быть вы!

- Я должен быть не на месте гагары, а в своей алхими-ческой лаборатории. - В голове начинает звенеть яд.

На могильной плите вижу страшного черного паука. - В мире животных, как и в мире людей - чем страшнее, тем ядо-витее! - Прикладываю паука к сердцу.

Жду, когда безжалостное жало пробьет сердечный кла-пан.

Но паук избегает своей обязанности кусать меня.

Он жалеет яд для подрастающего поколения.

Я уверен, что паук не кусает из вредности.

Если бы я живой и здоровый проходил мимо него, то паук обязательно вцепился бы жвалами мне в ягодицу.

Выпустил бы в меня весь свой яд и всю свою ненависть на человечество.

Но кусать укушенного даже паук не желает.

- Сэр Isaac! Съешь его! Съешь!!!

Яд с пауком попадет в желудок! - леди Patricia из тепло-го и безопасного изолятора проводит надо мной опыты. - И красную лягушку с могилы неизвестного поэта проглоти.

Если лягушка не плавает, то она ядовитая.

- С годами начинаю делать то, что не следует делать.

Например, кушать ядовитых пауков и лягушек! - заку-сываю проглоченного паука недовольной лягушкой.

Они приятно холодят пищевод.

Царапают когтями и зубами тонкие стенки кишечника.

Вопреки ожиданиям, через час мне становится легче.

Если яд убивают ядом, то золото убивают золотом, че-ловека убивают человеком, мысль убивают другой мыслью.

Всё убивает себе подобных, но не трогает других! - Patricia! Яда паука и лягушки хватит для противоядия на сле-дующие укусы? - Впервые в двух жизнях ищу совет леди.

- Если не хватит, то еще добавите!

На Земле яда больше, чем в разговоре двух леди, когда они обсуждают общую знакомую! - Patricia утешает меня но-выми ужасами. - Через километр вы подойдете к бурной реке.

Сэр Isaac! Пока идете, научитесь плавать!

Если вам одиноко и скучно без меня, то приручите обе-зьяну и попугая.

Обезьянка будет смешить вас кривыми рожами.

А попугай запомнит все, что вы скажите плохого.

Птицы повторяют только неприличные слова.

- В течение жизни каждый ученый встречает своих обезьян и попугаев.

Чувствую, что мой поход добром не закончится!

Но живу и живу!

Обезьяну и попугая мне сейчас не нужно.

Мне достаточно, вас, леди Patricia!

Вы мило сочетаете в себе черты птиц и зверей!

Как птичка щебечете, как зверь мудрая! - приближаюсь к зеленой реке с водопадом.

Вдыхаю водяную пыль и женский аромат.

Но запах леди Patricia не пробьется через хрустальный куб и большое расстояние, которое уже нас разделяет.

Что за дикий зверь, который пахнет женщиной?

Дрожащими руками раздвигаю ветки саксаула.

Закрываю кусты и теми же руками протираю глаза.

- Если глаз мой видит то, во что я не верю, то выколю этот глаз!

Если же оба глаза видят то, что не должно быть, то вы-рву себе язык, чтобы не кричал от ужаса.

Леди Patricia! Вы видите это?

Не нужно чинить свои глаза, иначе сломаешь! - голос мой затихает в шелесте листьев в вечернем ветре.

- Ничего особенного не вижу в реке.

Обнаженные леди резвятся в хрустальных струях!

Грязные леди всегда купаются в реке.

Кто чистый, тот не лезет в воду!

Вода уносит пот, другие посторонние частицы и уста-лость! - спокойный голос леди Patricia раскаляется, как медь в кислородном пламени. - Сэр Isaac Newton!

Вы вышли к реке именно к тому месту, где купаются го-лые девушки.

На реке множество пустынных мест с щуками.

Вы же подходите точно к эпицентру купания леди.

Мужчина даже на необитаемой Планете всегда найдет голых купальщиц, вино и коней.

Сэр Newton! Вам должно быть стыдно!

Я вам почти невеста, а вы других леди ищите себе за за-баву! - леди Patricia стреляет по мне самыми опасными пуля-ми - слезами.

Она рыдает в безопасности! - Не подходите к голым мокрым мерзавкам.

Они опасные, как крокодилы.

Ведите здоровый образ жизни, а нездоровый образ сам вас найдет. - Леди Patricia обиженно надувает щеки.

Не вижу, но знаю, что леди всегда раздуваются, когда злятся на мужчину.

Слышу свист выпускаемого из легких воздуха.

Или это не воздух? и не из легких леди Patricia?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лира Орфея
Лира Орфея

Робертсон Дэвис — крупнейший канадский писатель, мастер сюжетных хитросплетений и загадок, один из лучших рассказчиков англоязычной литературы. Он попадал в шорт-лист Букера, под конец жизни чуть было не получил Нобелевскую премию, но, даже навеки оставшись в числе кандидатов, завоевал статус мирового классика. Его ставшая началом «канадского прорыва» в мировой литературе «Дептфордская трилогия» («Пятый персонаж», «Мантикора», «Мир чудес») уже хорошо известна российскому читателю, а теперь настал черед и «Корнишской трилогии». Открыли ее «Мятежные ангелы», продолжил роман «Что в костях заложено» (дошедший до букеровского короткого списка), а завершает «Лира Орфея».Под руководством Артура Корниша и его прекрасной жены Марии Магдалины Феотоки Фонд Корниша решается на небывало амбициозный проект: завершить неоконченную оперу Э. Т. А. Гофмана «Артур Британский, или Великодушный рогоносец». Великая сила искусства — или заложенных в самом сюжете архетипов — такова, что жизнь Марии, Артура и всех причастных к проекту начинает подражать событиям оперы. А из чистилища за всем этим наблюдает сам Гофман, в свое время написавший: «Лира Орфея открывает двери подземного мира», и наблюдает отнюдь не с праздным интересом…

Геннадий Николаевич Скобликов , Робертсон Дэвис

Проза / Классическая проза / Советская классическая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза