Законы пятимерного мира (Шипе-Топек и другие)

— Мы что? Мы пролетарии завсегда! — промычал Яманатка усиленно разглядывая свои три пары рук.

— Да уж! — сказал Огма. — Тут вот Коллоид поступить должен, так я того… я принесу что ли?

— Только поживей! — еще не совсем остыло Говорливое дерево Брысь, созрело тут у меня что-то. Плод вроде… Угощать буду.

И все опять перестроились. В который уже раз… И даже Рекидал-Дак вернулся. И…

Но это уже совсем другая история, которая возможно…

Я все таки надеюсь — что пока, еще возможна. Еще надеюсь.

Пока…

8. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

— Шипе-Топеки приходят и уходят, а в интеллектуальном смысле потенциал цивилизации остается неизменным, — задумчиво сказало Говорливое дерево Брысь и пошевелило корнями. Под корнями сидел Шипе-Топек и вызывающе упорно молчал.

— Им, Шипе-Топекам, вечно на месте не сидится! — несколько невпопад буркнул грубоватый Яманатка, живописно сплетая на животе три пары своих беспокойных рук.

Шипе-Топек молчал и из-под корней не показывался.

— На самом деле, Шипе-Топекам все равно: отсиживаться ли под корнями или шастать где нибудь бестолку, лишь бы не принимать участие в общественно полезных мероприятиях, — проворчал Огма и задумчиво посмотрел на Рекидал-Дака.

— Я — за! — на всякий случай сказал Рекидал-Дак, подумал и перестроил молекулы репеллента, вклиненные в его газообразную структуру.

Шипе-Топек молчал.

— Я даже больше скажу, — постепенно распаляясь выкрикнуло Говорливое дерево Брысь. — В нашем Пятимерном Мире от этих шипе-топеков…

Шипе-Топек молчал.

— Да уж! — сказал Огма.

— А я — против! — неожиданно брякнул Рекидал-Дак, но Огма только глянул на него, и Рекидал-Дак сразу заюлил:

— Я что, я — ничего, я так… в порядке плюрализма.

— Ну-ну, — сказал Огма, и Рекидал-Дак начал потихоньку рассредотачиваться. Но тут оживился Яманатка:

— Кстати, о плюрализме! Прохожу я давеча мимо Барьера, и тут вдруг с той стороны в меня кто-то как плю…

Огма медленно перевел свирепый взгляд на Яманатку. Яманатка сбился, замолк, а потом с независимым видом стал глядеть в пространство.

А Шипе-Топек молчал.

— Умер он там, что ли? — раздраженно поинтересовалось Говорливое дерево Брысь.

— Вроде не обещал, — неуверенно пробормотал Огма.

— От этих интеллигентов никогда не знаешь чего ожидать, — проворчал Яманатка, все еще пристально глядя в пространство. — Толи дело мы пролетарии! — и Яманатка демонстративно зевнул, а потом поскреб под каждой мышкой тремя руками одновременно.

— Шипе-Топек, он Шипе-Топек и есть, — осторожно сказал Рекидал-Дак, ни на что особенно не надеясь.

Но Шипе-Топек молчал.

— Между прочим, с его стороны это просто хамство — отвечать на дружескую критику двусмысленным молчанием! — вконец взбеленилось Говорливое дерево Брысь.

— Когда я был в его возрасте — я себе такого не позволял никогда, со свойственной ему скромностью заметил Огма.

— А когда ты был в его возрасте? — заинтересовался Яманатка.

— Точно не помню, но наверное был, — проворчал Огма и при этом опять посмотрел на Рекидал-Дака.

— Я воздержался, — на всякий случай сказал Рекидал-Дак, но очевидно снова не угадал и по этому стал поспешно рассредотачиваться.

— А жаль что не помню, — тем временем продолжил Огма, и взор его затуманился, а псевдоголова слегка поникла, — наверняка времечко было… И я — молодой и красивый (в этот момент Рекидал-Дак с сомнением покачал головой, но так как уже почти совсем успел рассредоточиться, Огма эти сомнения не зафиксировал). Конечно же скромный, (тут даже Яманатка крякнул), но и тогда уже выделяющийся среди любого ограниченного контингента своим недюжинным интеллектом. Как и сейчас, впрочем!

— Это ты кого, конкретно, имеешь в виду?! — свирепо уперев ветви в ствол, осведомилось Говорливое дерево Брысь.

— А нас! — беззаботно откликнулся Яманатка, не переставая при этом почесываться.

— Нет пусть прямо скажет, в лицо! — не унималось дерево Брысь.

— Вас и имею, — неохотно буркнул Огма.

— Ага, — сказало Говорливое дерево Брысь, внезапно успокаиваясь.

— Я лучше пойду! — поспешно выпалил Рекидал-Дак, но так как уже и так достаточно рассредоточился, на него никто не обратил никакого внимания.

— Кстати, — оживился Яманатка, — мне тоже пора!

— Да и мне пора, — сказал Огма, стараясь ни на кого конкретно не глядеть.

— Я бы первым ушло! — саркастически поддакнуло Говорливое дерево Брысь. — Да вот Шипе-Топека жалко не на кого оставить. А с вами, он же пропадет окончательно.

И все кроме дерева Брысь ушли, а Шипе-Топек так ничего и не сказал.

— Шипе-Топек, ты что, спишь там что ли? — жалобным голосом прохныкало Говорливое дерево Брысь.

— С вами поспишь! — наконец подал голос из-под корней Шипе-Топек.

— Уффф!!! — облегченно вздохнуло Говорливое дерево Брысь. — Хорошо хоть живой.

— Живой-то живой, только разве это жизнь? — раздраженно сказал Шипе-Топек вылезая из-под корней. Он посмотрел левой головой направо, правой налево, потом ожесточенно хором плюнул и полез обратно под корни.