Законы пятимерного мира (Шипе-Топек и другие)

Шипе-Топек вновь с ожесточением погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге, но уже с помощью другой головы и отложил в сторону уголек, а исписанный лист добавил к пачке таких же листов, ранее принадлежавших кустарнику семейства «Макулатурник неистребимый», а ныне ему — Шипе-Топеку обыкновенному.

Впрочем… Это еще как посмотреть. Если честно взглянуть на себя со стороны…

Шипе-Топек честно взглянул на себя со стороны, а потом не менее честно с другой (естественно посредством второй головы) и почти уже пришел к очень неординарному выводу, но все испортило Говорливое дерево Брысь.

— Ты чего это там притих? — подозрительно спросило дерево Брысь и пошевелило корнями.

— Эй, поаккуратней там! — сердито крикнул Шипе-Топек, на которого сверху посыпались увесистые комья земли.

Под корнями дерева Брысь в принципе было уютно, только само дерево было уж очень беспокойным.

— Творю я!!! — поспешно выпалил Шипе-Топек, чтобы успокоить нервное дерево, но добился совершенно противоположного.

— Я и само знаю, что ТВОРИШЬ, — рассерженно буркнуло дерево, — только не разберу ЧТО?

И дерево попыталось поддеть Шипе-Топека корнем.

— Оставь меня в покое! — пискнул Шипе-Топек и поспешно выскочил наружу, прихватив с собой драгоценные листки «Макулатурника неистребимого». — Нет в этом мире места для истинного таланта!

— Ишь ты! — возмутилось дерево, — ему уже и мир наш не нравиться!

Шипе-Топек, зная коварный нрав дерева, отбежал подальше и с независимым видом объявил:

— Нет пророка в своем Отечестве!

— Че-во? — развязно спросило дерево Брысь, чтобы скрыть собственную растерянность и, собственное же, невежество.

— Да что с тобой разговаривать, — расхрабрился недосягаемый Шипе-Топек. — Буратино, оно Буратино и есть!

Дерево в бессилии поскребло корнями землю и мрачно процедило:

— Мы с тобой еще побеседуем на эту тему… когда вернешься.

— И не надейся! — совсем разошелся Шипе-Топек, — меня ждет Большое Будущее.

— Очень большое, — злорадно поддакнуло дерево.

— И даже больше! — не обращая внимания на иронию, уверенно сказал Шипе-Топек и насвистывая в два голоса пошел куда глаза глядят.

Дерево посмотрело в ту сторону куда удалился Шипе-Топек. Сверху видно было далеко, но никакого будущего видно не было. Дерево пожало ветвями и проворчало:

— Вечно эти интеллектуалы напридумывают всякого, а ты потом расхлебывай. И тебе же за это еще и по шее…

«Потом пришла зима, а осень уйти не успела. Да теперь наверное и не могла, не уронив собственного достоинства. А ронять его, скорей всего, не имела ни малейшего желания.»

Шипе-Топек поставил точку и посмотрел вначале сам на себя, развернув головы лицом к лицу, а потом на пухлую стопку исписанных листков «Макулатурника неистребимого».

— Талант! — сказала правая голова Шипе-Топека.

— А как же, — подтвердила левая голова.

— Братья Стругацкие! — подобострастно поддакнули где-то совсем рядом.

Шипе-Топек скосил один глаз направо, второй налево, третьим глянул вперед, а четвертым попытался посмотреть назад. Увидеть никого не увидел, но ветер донес запах репеллента.

— Я всегда удивлялся, как можно творить с соавтором… — льстиво прошелестел Рекидал-Дак, оставаясь невидимым, но явственно обоняемым. Это же и гонорар придется поделить поровну!

— Не поровну, а согласно трудовому участию! — неожиданно твердо возразила правая голова Шипе-Топека.

— Как это не поровну?! — возмутилась обескуражено левая голова, никак не ожидавшая такого предательства.

— А что же ты думал? — заняла непримиримую жизненную позицию правая голова. — Уже давно пора переходить к нормальным рыночным отношениям.

— Куда это ты собрался? — спросил Яманатка, как всегда вовремя оказавшийся в гуще событий.

— В Большую Литературу! — гордо объявил Шипе-Топек и снисходительно усмехнулся.

— Как же, ждут там тебя!!! — прокричало невидимое издалека Говорливое дерево Брысь.

— Что же ты можешь ей дать? — не обращая внимания на неэстетичные выкрики оскорбленного дерева, сурово спросил Яманатка, как-будто сам уже отдал Большой Литературе как минимум полжизни. — Или ты намерен только брать гонорары?

— Ну почему гонорары… — обиделся Шипе-Топек, — гонорары тоже. Но я могу и кое-что предложить! Свою самобытность, например.

Яманатка скептически окинул фигуру Шипе-Топека беглым взглядом, но понял, что самобытности у него не отнимешь и выбросил главный козырь:

— А ну прочти что-нибудь из себя?!

— Пожалуйста, — сказал Шипе-Топек, пошелестел исписанными листками «Макулатурника неистребимого» и встал в позу.

— Стоп! — сказал Яманатка, — я сяду, вдруг ты у нас такой талантливый, что я не устою.

— Ты бы лучше лег, — посоветовал Шипе-Топек, сменил позу и начал:

— Каждый волен выбирать свой Путь. Свой Путь по Древу Судьбы. И только сам Выбравший в ответе: приведет ли этот путь к Высокой и Желанной Кроне или уведет в сторону по надломленной и засохшей ветви.

— Гениально! — прошептал Рекидал-Дак, который даже пахнуть стал меньше.

— Мура!!! — со знанием дела сказал Яманатка.

— Тогда пойдем к Огме, — не выдержал Шипе-Топек, — он нас рассудит!

— Хорошо, — злорадно откликнулся Яманатка, — ты сам захотел, смотри еще пожалеешь.