Закрученный

И пока он стоял там, наблюдая за ними, слушая их пустую болтовню, он ощутил, что его голод перестал быть столь сильным. И хотя запах крови и стук сердец были сродни танталовым мукам, он просто ушел оттуда.

На пути в тронный зал, где он сидел и размышлял в одиночестве, его мысли вновь захватывала жажда крови мимо проходящих вампиров, его голод вернулся с новой силой. Тем не менее, он отказался от идеи пойти поесть, представив, как проведет весь следующий день, глядя на мир их глазами, а не собственными.

Он чуть было не выследил Викторию, чуть было не попросил покормить его. Но все же сдержался и продолжил избегать ее. По все тем же причинам и еще одной. Точнее, еще многим, но по одной самой важной. Она не хотела кормить его. Понимание этого разрывало на части, даже если он сам был в этом виноват. После того, как он с ней обращался…

Животный вой донесся из глубин его сознания. Тот, что он уже слышал раньше, но проигнорировал.

У него не вышло рассказать Виктории о встрече с ее матерью — той, что танцевала в лесу. Теперь он был уверен, кого он тогда видел. Воспоминания Виктории ожили перед его глазами. Как ее мать пыталась сбежать с ней, как Влад их настиг, как он наказал Викторию на глазах матери. Порка плетью с девятью хвостами, пропитанными той же жидкостью, что сейчас в его кольце.

Когда отец завершил наказание, ее спина напоминала клочья алых лент. Влад еще заплатит за это.

И Эйден собственноручно убьет его, уже по-настоящему. Скоро. Сначала надо только разобраться с Сорином.

«Эйден», — нервно позвал Элайджа.

— Ни слова больше, — сказал он себе под нос. — Вы обещали.

«Прости, но я только сейчас понял. Только что увидел. Тебе нужно принять таблетки. Хорошо? Пожалуйста».

«Что?!» — хором спросили Калеб и Джулиан.

— Что ты видел?

«Просто прими таблетки. Ты уже знаешь, эта битва может развернуться по-разному — каждый следующий вариант хуже предыдущего. А сейчас я увидел еще одну версию будущего. Картинки были разрознены и скошены, и я не уверен, что видел все в правильном порядке, но думаю, ты победишь, если примешь таблетки».

Как это возможно?

— У меня нет их с собой, — если он их не примет, то видение из прошлого Виктории возникнет посреди боя? Или его отвлекут души? — Да и мне понадобится твоя способность.

Ему нужно будет знать, что задумал выкинуть Сорин до того, как этот ублюдок реально это сделает. Сорин собирается убить его, в этом нет сомнений.

«Просто… отправь Викторию за ними».

— Зачем?

«Я же сказал. Высока вероятность, что ты не победишь без них».

Высока вероятность?

— Этого недостаточно.

«Окей, давай зайдем с другой стороны. Помнишь, каким холодным ты был?»

— Да, — не так-то просто это забыть.

«Так вот, это твой спасательный круг. Сейчас твой главный враг — твои же сильные эмоции. Таблетки помогут сохранить равновесие».

— Ничего не понимаю.

«Ага, я тоже», — присоединился Калеб.

«Просто прими таблетки, Эйден, — настаивал Элайджа. — Поверь мне, эмоции тебе не помогут».

А что-нибудь ему поможет?

— Ладно, — Элайджа никогда не ошибался. Или почти никогда, стоит заметить. Таблетки так таблетки. — Я…

Сорин возник на окраине лужайки, уже стремительно шагая к нему, двое его приспешников держали знамя над головами, остальные несли свои факелы. Дождь был им не помеха. Они выглядели как гибрид тени и света, угрозы и избавления.

Подул ветер со свистом… все ближе и ближе… шаги…

— Уже слишком поздно. Я не могу отправить ее сейчас, — это бы показало его слабость. Уязвимость.

Для вампиров внешний вид был всем, и если он будет выглядеть слабым и уязвимым, то проиграет битву, даже если победит Сорина.

— Нам нужно найти иной способ вернуться с победой.

Элайджа застонал:

«Этого я и боялся. Просто попытайся оставаться спокойным. Невзирая ни на что. Ладно?»

— Ладно, — легко сказать. Почти невозможно сделать.

Сорин со своими сторонниками уже был здесь, они стояли прямо внутри защитного круга, и Эйден четко видел лица каждого, в том числе Сета, Шеннона, Райдера — его друзей из людей. Они были связаны веревкой. Пленники.