Закрытие Америки

Нас ожидали муторные процедуры установления личности. Район приграничный, за перевалом Боливия.

Я выбрался из палатки, ноги подгибались от слабости, но, изобразив бодрую улыбку жизнерадостного идиота, что, наверно, плохо вязалось с моим подозрительно измученным видом, я поздоровался первым. Рассматривая паспорт, капитан недоверчиво поглядывал то на меня, то на мою фотографию. Я давно не смотрелся в зеркало и как бы я удивился, увидев в нем доходягу-бомжа, нагло присвоившего мое «Я»!

– Ля Руссия?

– Из России. – Чаще всего, когда узнавали, что из России, в голосе стража порядка звучала нотка напряжения. И сейчас эту нотку я тоже отследил.

– Сколько вас и где остальные?

– Двое. Мой амиго ушел в Путре за продуктами. – Серега мог вернуться в любой момент, и тогда бы вскрылось, что он без паспорта.

– С какой целью вы здесь?

– Мы – туристы.

И я начал подробно описывать наш маршрут. И по мере того как я называл места, где мы прошли, я замечал, что у ребят возникает любопытство к моей скромной персоне. В паспорте стояли визы и штампики, которые ставятся при переходе границ, они подтверждали сказанное.

– А что такое Малави?

– Малави – это страна в Африке. – Мой послужной список путешествий за последние пять лет был отражен в паспорте, и он не мог не вызывать уважения.

– Здесь, в Лауке, с какой целью?

– О, здесь самые высокогорные термы в мире!

– Окей! – напряжение в голосе капитана сменилось благожелательностью. Вряд ли он задумывался над тем, что выполняет свою нелегкую работу в столь удивительном месте. – Родриго, – протянул он мне руку для знакомства. Потом достал смартфон и стал показывать мне фотки.

Это его девушка. И я говорил «перфекто чика» (очень красивая девочка). А это мишень, которую продырявил. «Супер», – хвалил я. А вот отжимает пудовую гирю и демонстрирует бицепсы. «Бодибилдинг? Отлично, результат налицо».

Он еще достал фляжку, приложился к ней, уронив струйку воды на расстегнутую форму и волосатую грудь, в сельве которой прятался маленький серебряный крестик. Я бы не отказался от глотка воды, сутки уже не было во рту ни капли. Жажда особенно не мучила – неприятной была только шершавая сухость в горле и во рту, но ни есть, ни пить не хотелось. Прощаясь, спецназовцы с чувством пожимали мне руку, вышли на дорогу и вскоре пропали из виду. Тут объявился Серега.

– Ну не придурок ли?! – расстроился он, узнав о том, что произошло. – Надо было попросить у них помощи. Вызвали бы по рации вертолет и доставили тебя в больницу.

– Доставили бы, не сомневаюсь. Но не меня, а тебя. И куда, ты думаешь?.. В кутузку – как подозрительного без паспорта. И устроили бы дознание.

– Я бы им показал справку из полиции, что у меня украли… А кстати, где моя справка? Он принялся рыться в рюкзаке. – Ах да, я ее оставил у Аны-Марии… Для сохранности.

С бумагами мы оба не ладили. Я в свою очередь признался, что потерял свою страховку. Оставил со всякими, в основном ненужными, бумагами в хостеле у Хуана в городке Пуэрто Наталисе. Сейчас я даже не помнил название компании, где страховался.

– Это плохо, – помрачнел Серега. – Это очень плохо. На серьезную врачебную помощь теперь рассчитывать не приходится.

– Это еще что, – в тон ему сказал я. – Хуже, если тебе придется отправлять меня «грузом-200» на родину… Дорогое удовольствие – таких денег тебе не собрать.

– А вот этот вариант ты должен исключить.

– Как скажешь, амиго… Ладно, утащишь меня на вершину этой горы…

– Зачем это?

– По тибетскому обычаю. Правильный ритуал, называется – небесные похороны. Доверишь мое больное, изношенное тело кондорам – они знают, что делать.

– У-у, – проскрипел зубами Серега, – как ты мне надоел!..

Заварили мате.

– Пей! – настаивал он, – ты должен это пить.

Я давился, обжигался и пил это. И выпил. И отошел за палатку, где меня чуть не вывернуло наизнанку. С некоторым облегчением я снова зарылся в спальник и тотчас провалился в сон, как в яму. «Дринк!» – теперь мне приказывал мой танзанийский друг Ники. Больше года прошло с моего восхождения, но уже не раз повторялось во снах, что я снова и снова штурмую Килиманджаро. Ники тычет меня кулачком в бок и сует бутылку с водой. – «Дринк, Урий!» Снова и снова я карабкаюсь на высоту, прихлебывая воду по маленькому глоточку. Знаю, что это выше моих сил, но я должен подняться, преодолеть себя. – «Поле-поле, слоули-слоули», – подбадривает он меня. Он бывал на вершине не раз, но ему больше, чем мне самому, хотелось, чтобы и я на нее забрался. Пить не хочется, но я знаю, что надо пить, – иначе не дойти до вершины, горняшка одолеет.

Меня зовут Хури

П