Закрытый клуб

Пальцы сомкнулись на рубашке, и с силой, которую дает только страх, я рванул приятеля на себя. Майлс остался со мной, а Сара исчезла за дверью.

Я упал на спину, Майлс навалился сверху, нажав на солнечное сплетение. Я сразу перестал дышать. Через секунду я услышал, как Сара закричала.

Глава 36

Я спихнул с себя Майлса и подбежал к двери. Я ожидал увидеть Сару, понять, как ей помочь, но в полу зияла дыра — огромный люк с крышкой, свешивающейся вниз, а под ним — пустота. Провал, под крутым углом уходящий в никуда. Фальшивый пол был довольно длинным. Сара пробежала, наверное, несколько футов, прежде чем он провалился и она кубарем покатилась вниз.

Я пытался что-нибудь разглядеть. Я опустился на четвереньки и вытянулся над дырой. Оттуда тянуло холодом и сырой землей. Но разглядеть что-то можно было лишь в нескольких футах, дальше крутой спуск терялся в темноте.

Казалось, мой мир рушится. В душе росло гнетущее ощущение, от которого хотелось трясти головой, как заблудившемуся безумцу. Я крикнул в провал:

— Сара!

Мой голос улетел вниз и вернулся насмешливым эхом. Сара не ответила. Ни криков о помощи, ни ее мягкого голоса, называющего мое имя. Я снова закричал. Тишина.

Я почувствовал руку Майлса у себя на плече.

— Джереми…

Я слишком далеко свесился в дыру, опираясь только на колени, в попытке что-нибудь разглядеть. Майлс оттянул меня подальше от края.

— Так ты сорвешься, — сказал он.

Комната была крошечной — как раз троим добежать в запале до середины, где откроется люк в полу. В канделябрах мерцали горящие свечи, едва рассеивая сумрак.

Майлс спросил, как я догадался о ловушке. Я сказал ему о шарадах, специально составленных для каждого из нас, словно им было нужно, чтобы мы справились.

Майлс покачал головой. Этот жест я уже видел у него: смесь удивления и восхищения V&D и их штучками. Только на этот раз удивления и восхищения поубавилось: их вытеснила подавленность. Впервые на моей памяти Майлс выглядел побежденным.

— Это была проверка. — Он печально посмотрел на меня. — Последнее предупреждение. Если у нас хватило мозгов понять это, значит, должно хватить ума вернуться и соблюдать условия договора. А если нет… — Он посмотрел на открытый люк. — Тогда с нами поговорят по-другому.

Я шагнул к Майлсу:

— Ты куда клонишь?

— Джереми…

— Ты что имел в виду?

— Ты прекрасно понял.

Он сказал это неожиданно мягко.

— О чем ты берешься рассуждать?

— Сам подумай.

— Ты не можешь знать наверняка!

— Вспомни Чанса и Сэмми Кляйна.

— Заткнись!

— Мы не послушались. Мы нарушили договор.

— Заткнись!

— Нам даже дали последний шанс. Она не…

— Заткнись!

— Она не поняла этого.

Я двинулся на Майлса, позабыв обо всем от ярости. Я хотел разорвать на куски этого чертова всезнайку. Он схватил меня повыше локтей, скрутил к себе спиной и придержал, пока я немного не остыл.

— Джереми, перестань. Так ничему не поможешь.

— Мы обязаны найти ее!

— Это не в наших силах.

— Мы должны спасти ее. Должны.

— А как? Каким образом, Джереми? Как нам ее спасать?

— Идти за ней.

Мы посмотрели на дыру посреди комнаты, освещенной дрожащими огоньками свечей. Внизу было абсолютно темно. Невозможно оценить глубину. Я попытался представить себе, что там, на дне. Учитывая изощренность и извращенность испытаний, фантазию ограничивать не приходилось. Попадем ли мы с разгону на какие-нибудь копья, где уже висят с десяток скелетов? Или упадем в стаю изголодавшихся собак, и они, рыча, двинутся на нас, а свалявшаяся шерсть будет отсвечивать в лунном свете? Может, нам бросят меч и щит, чтобы позабавиться представлением?

Мы смотрели в дыру очень долго. Я подумал, что если нас устроит хоть один шанс, если мы действительно хотим спасти Саре жизнь, надо решаться немедленно.

Майлс мягко сказал за моей спиной:

— Джереми, если бы ты собирался прыгнуть, ты уже прыгнул бы.

Он прошел обратно через комнату с щелями, повернул ручку, и дверь подалась. Майлс ждал меня на пороге.

Я отвернулся от дыры.

Будь это в кино, я прыгнул бы, бросив на прощание что-нибудь героическое или хоть умное: «Все равно айл би бэк! Аста ла виста, бэби! Видали мы и не такое!»

Но это не было кино.

И я не прыгнул.

Прости нас Боже, мы оставили ее там!