Закулисье мести

После этих слов он взглянул на Джона, и улыбка сошла с его лица. Снова то мертвенно-бледное лицо. Без единой эмоции. Словно перед ним стоит сейчас робот, который не способен чувствовать. Детектив достал из-под куртки свой второй пистолет. Невероятно старый. Шекли даже никогда таких не видел. Они вышли из моды несколько десятков лет назад, но у Симмонса всегда был такой. Он любил его, но использовал крайне редко. Медленно и с аккуратностью, даже не глядя на парня, Джон начал вставлять патроны в обойму. Эта сцена возымела невероятный ужас на Квентина. Будь кто угодно перед ним, парень только бы посмеялся. Но один лишь взгляд на детектива, заставлял его дрожать.

— Эй! Ты что…делать собрался? Эй! — Шекли попытался ползти назад, но ничего не получалось.

— Скажи, Роберт, зачем всё это было? — игнорируя парня, Джон посмотрел на доктора.

Тому было тоже страшно от вида детектива, но он старался держаться.

— Я…я…я не знаю…

— Насколько тебя помню, ты всегда был хорошим отцом и человеком. Неужели месть так сильно накрыла тебя? — спокойно спрашивал Симмонс.

Чигрински опустил голову. Ему хотелось плакать.

— Разве твоя дочь хотела бы видеть таким собственного отца?

Их взгляды пересеклись. Глаза Джона были полны боли, грусти, ненависти и ощущения полной безнадёжности. От этого у Роберта просто подкосились ноги, и он по стене съехал на пол. Доктор был морально раздавлен.

— Я…я виноват. Я…хотел отомстить тем, кто убил мою Нору. За что они так с ней? За что? Почему все говорят, что теперь у нас технологический, идеальный и спокойный мир? Почему они постоянно врут? Ведь вокруг лишь одно зло. И Нора. Ей было всегда так тяжело в этом мире. Она никому ничего плохого не сделала. За что с ней так?

Роберт сквозь слёзы снова взглянул на Джона. Детектив был всё также безэмоционален. Он резко повернул голову к Квентину и поднял свой пистолет. Выстрел своей неожиданностью остался звенеть в ушах каждого. А затем раздался крик. Крик боли. Шекли схватился за свою ногу и орал. Пуля раздробила ему правую коленную чашечку. Это была невыносимая боль.

— Ты…что творишь?! Ааа, как больно!

Чигрински с ужасом наблюдал за тем, как детектив при исполнении хладнокровно выстрелил в безоружного человека. Пусть и преступника. Он такого совсем не ожидал увидеть. А Джон безмолвно стоял и смотрел на орущего парня. Это было страшно. Словно убийца поменялся ролями с представителем закона.

— Скажи, Роберт, что будешь делать, если я отвечу тебе, кто убил твою дочь? — спокойно спросил Симмонс.

Доктор не знал, что ответить. Он был в ужасе от происходящего. Детектив посмотрел на него.

— Я хоть это и понял недавно, но его отец подтвердил мои догадки. Перед смертью Брайн Шекли признался, что именно Квентин изнасиловал и убил твою дочь. Твою Нору.

Эти слова звучали, как приговор. Они молотом, бьющим по наковальне, отзывались в голове доктора. С глазами, полными ужаса, он смотрел на Квентина, который продолжал держаться за подстреленную ногу. Иногда, в глубине его души всплывала такая мысль, но никогда не оставалась надолго. А теперь, глядя на Шекли, он будто представил, как этот парень совершал своё преступление. Ведь Чигрински видел, что тот может творить с беззащитными женщинами.

— Это…правда?

Квентин, хоть и сквозь боль, начал улыбаться. А затем засмеялся, что есть силы.

— Какого это, а, Роберт! Да, да, да. Я убил твою дочь. Вдоволь поигрался с мелкой девкой. Это тебе месть за смерть моей любимой тёти Мардж. Я…

— Но…но я не смог спасти Реджину Мардж. Я пытался. Болезнь была слишком сильной, — перебил его Роберт.

Из глаз доктора потекли слёзы. Он стал тяжело дышать, а сердце начало болеть. Всего в паре метров от него находился убийца его дочери. Тот, кого он так хотел найти. Покарать и отомстить за Нору.

— Да мне плевать. Ты не спас. Я так её любил. А твоя дочь. Да кому она была нужна. Какая-то неадекватная девка. Меня не просили помочь, но, когда я узнал о смерти Мардж… Она звала тебя. Звала, когда я насиловал её. Но никто не пришёл, никто.

Квентин смеялся, как последний псих. Роберта трясло. Ненависть и боль буквально поглощали его разум. А Симмонс просто молча стоял. Он не давал Шекли замолчать, а больше следил за реакцией доктора. При этом на его лице не было не единой эмоции.

— Что скажешь, Роберт. У тебя теперь есть возможность отомстить за дочь. Он сейчас перед тобой, безоружный. Можешь убить его.

Чигрински то смотрел на Джона, то переводил взгляд на Квентина. Он был в ужасе.

— Ахахахаха, да у него кишка тонка. И тем более, убить. Сотрудник полиции, как ты можешь такое…

Шекли не успел договорить, как прозвучал второй выстрел. Крик боли снова пронёсся по камере. Детектив был точен. Другая коленная чашечка была перебита пулей. Теперь уже и парень был в полном шоке. Он глядел на Симмонса с невероятным страхом. Не понимал, как тот может так хладнокровно стрелять. Кровь начала стекать на пол.

— Ты…ты…сука…что творишь. Убить меня хочешь?

Джон даже не обратил внимания и снова посмотрел на Роберта.