Закулисные тайны и другие истории…

Михаил водил нас по своему Шанхаю, связанному с Россией. Показал нам памятник Пушкину, Русскую православную церковь (увы, не действующую, некому ходить!), район, где жила русская эмиграция. Этот район находился во французской части Шанхая.

Гостиницу, где жил Вертинский, и зал, где он выступал. Это было очень интересно.

Действительно, сейчас это многими забыто, но в Шанхае после революции была большая русская колония. После разгрома Приамурской республики многие офицеры с семьями переместились в Харбин, а затем в Шанхай.

Шанхай стал уже в то время огромным городом, где можно было найти себе применение, а режим был легким, не надо ни визы, ни вида на жительство. В 1937 году в Шанхае проживало 25000 русских, самая большая иностранная диаспора в городе.

Некоторые имена нам хорошо известны: уже упомянутый Александр Вертинский, основатель джаз-оркестра Олег Лундстрем, который начинал свою карьеру именно в Шанхае. Там много раз бывал Федор Шаляпин.

Увы, ничего этого больше нет. Не осталось даже следов. Если в Париже или в Нью-Йорке до сих пор живут отпрыски старых фамилий, дворяне и их потомки, которые сохраняют русский язык и русские традиции, то в Шанхае этого нет совсем. Так нам сказал Михаил Дроздов, человек, который занимается этим профессионально.

* * *

Вторым нашим сопровождающим был Бэй Веньли, профессор Шанхайского университета, преподаватель русского языка и литературы. Он говорит по-русски абсолютно безукоризненно, у него есть и русское имя – Володя (он носит это имя лет 30, поэтому не стоит подозревать его в попытке подлизаться к нашему президенту).

Он организовал нам концерт в Университете (который прошел триумфально), провел с нами много времени, и показал свой Шанхай. Володя – коренной шанхаец, вырос в центре Шанхая, и надо было видеть, с какой тоской он рассказывал о том, как снесли его дом и все дома вокруг. Конечно, сейчас построили более современно, более красиво. но его тоска по прошлому никогда не пройдет.

Бэй Вэньли воспитывает русистов, то есть китайцев, говорящих по-русски. Жаловался, что с работой у русистов вечные проблемы, надобность в них то возрастает до небес, то падает до нуля.

Однако его воспитанники принимали нас как посланцев небес. Крик и писк, который стоял, когда я выходил на сцену, трудно переоценить.

Но стоило мне направиться со сцены к выходу за кулисы, как аплодисменты мгновенны стихали. Такое впечатление, что их просто вынимали из электрической розетки. Странно.

Это китайцы. Они вот такие.

Но профессору Бэй Вэньли я очень благодарен. Надеюсь, будем дружить и дальше.

* * *

Говоря о китайцах надо отметить банальную вещь: их много.

Их очень много.

В первый же день мы вышли из гостиницы на улицу и попали в водоворот. Да, буквально, в водоворот, как в детстве на первомайской демонстрации, или как на Таймс-сквер в Нью-Йорке, когда падает новогодний шар.

Причем это был будний день, послеобеденное время. Казалось бы, куда они идут? Откуда?

И только позже я понял, что так здесь всегда.

Идут люди, живущие в этом городе, а также те, кто живут в других городах и приехали в Шанхай погулять.

Им очень подходит малоупотребительное слово «сонм», вот именно такой сонный сонм. Они идут, и их не остановить.

* * *

На всякий случай я выучил несколько слов по-китайски. Может пригодиться.

Например:

Нихао – здравствуйте (буквально «вам хорошо», «чтобы у вас было все хорошо»)

Хао – хорошо

Сиси – спасибо

Бу яо – не надо

Дыбаси – извините

Бейдин – Северная столица Пекин

Найдин – Южная столица Нанкин

Пару раз мне эти познания пригодились.

* * *

Третьей «партией» тех, кто нас сопровождал в Шанхае, была пара: русский парень Евгений и его подруга Лина, китаянка. Лина – очень хорошая певица, поющая и по-китайски, и по-русски (а также на любом европейском языке).

Евгений превосходно говорит по-китайски, когда он разговаривает с китайцами по телефону, они его принимают за своего.

Мы познакомились с ними в Москве, буквально за несколько дней до отъезда в Шанхай, и это было очень удачное совпадение.

То, что они нам показали, было из раздела «уникальный» и «труднодоступный».

Например, мы были с ними в закрытом клубе, в котором увидели много удивительных вещей. Там росли какие-то редчайшие растения необыкновенной красоты, на стенах висели произведения китайских каллиграфов, и мы впервые сумели оценить тончайшую работу этих мастеров и разные каллиграфические школы.

Для тех, кто не знает, поясню, что написание китайских иероглифов является высочайшим искусством, и опытный взгляд сразу понимает уровень «художника». Не знаю, правильно ли называть такого человека художником, но то, что за этим стоит колоссальная традиция и философия, совершенно очевидно. Произведения великих каллиграфов прошлого стоят сегодня огромные деньги.

Мы удостоились подарка одного из современных каллиграфов, который заодно с нами отобедал в этом клубе.