Залив 9/8

С ограххами все было очень непросто. Эти уроды выедали пространство, что было диким дерьмом, поскольку являлось вещью суицидальной. Среди яйцеголовых популярна теория, будто чудовища способны также закусывать и временем. До сих пор наука не обладает ни одним фактом, могущим пролить свет на эту изящную мысль. Однако в том, что касается пространства, этих сантиметров и метров, сомнений нет: твари попросту жрут его и глотают, не давясь. Восьмиконечная звезда, символ, известный древнейшим цивилизациям Земли — единственное, что может их остановить, и то ненадолго, на долю секунды. И не всегда. Нужно успеть воспользоваться мгновением, применив оружие. С помощью бластера, впрочем, убивать ограххов можно только временно — потом они оживают. Я плевал на всю мораль. Да пошли вы все. Наташа пластмассова. Формула полимера была не очень-то эротична; луна всходила. Трамвай, переменив рельсы, пошел куда-то не туда. А и хрен с ним. Девица, сигналящая между двух труб парохода — пропащая, ну что с нее взять.

Мне нравился пейзаж. О, как меня протащило. На манер запряженной кобылы. И ежика. Наверно. В какой-то момент я почувствовал себя неким литовским литератором, Костасом Кубилинскасом, что ли, и прилег. Задрало.

— Папа, мне нужно извлечь иррациональный корень из дробного числа. — Дочь продиктовала цифры. Ее желто-оранжевый купальник весьма упруго облегал… Нет, перверсия запрещена. Ответ был дан с точностью до десятитысячного знака. М; а была удовлетворена. Ограххов можно было математически замочить — таков был ее точный расчет. Клацнул затвором еще раз. Наташа дернулась. Ничего, дорогая. Сволочей мы прихлопнем, все будет окей. Мы таки расчистим пути.

М; а шутя прицелилась в какую-то точку на потолке и негромко щелкнула металлом. До чего же было приятно созерцать железное изделие в умелых руках.

Эх, Наташа слабовата. Но ничего, научим. Главное — желание! А там уж разберемся.

_{* * *}

Дочь вела огонь прицельно. Я любовался ей. Гнусные медно-глянцевые черви, словно опутанные тончайшей проволокой, изгибались, агонизируя. Да не черви, всего лишь личинки. Вы видели когда-нибудь созревшее, прошедшее метаморфоз чудовище? Это вам не на бумажках царапать в кабинете с секретаршей, кофе и лимоном. Конечно, сие было всего лишь показательным шоу. Пусть дитя побалуется. Волчица-мать сначала кормит детей отрыжкой, а затем приносит в пасти полузадушенных зверьков на потеху деткам.

Увлекшись, не заметила, как гадина поползла по штанине, влезла на рукав и стала прогрызать скафандр. Наташа, молодец, вовремя обнаружила супостата и хорошенько хернула по личинке плазмой. М; а благодарно кивнула и продолжила расстрел.

Мрази трепетали и гибли.

— Лихо мы их, папаня? Так их, сволочуг… Так… И так!

Да, дочурка умеет не только в клубняках оттопыриваться.

Я пошел в ночной павильон и взял пива.

А потом мне все это надоело, и я раздолбал клавиатуру.

Достал запасную.

Ну, Марс, мать вашу.

А Земля? Шарага.

Те еще тусовки в транспорте, каждый второй пялится в экран, а каждый другой второй думает о том, что пора бы достать дебилофон и тем или иным образом отметиться в сообществе убогих. А здесь, на хрен, красота… Старею, что ли?

Как-то раз я был в одном городишке и имел на редкость толковый разговор с автохтонами. Этот город, будь в окрестностях полустоличных или вроде того, звался бы просто поселком, здесь же был неким приличным центром бытия. Несколько храмов, школ, Вечный огонь на привозном газе из баллонов. Потрещали, потом (накрапывал дождь) разошлись. Кое-какие мысли заползли в голову.