Залив Голуэй

– Да, думаю, они не стоят того, чтобы из-за них отправляться в пекло.

Мы как раз достигли вершины утеса. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она подняла взор на угрюмый дом из серого камня.

– Кое-кто мог бы сказать, что мы катимся туда прямо сейчас.

***

– Бабушка, бабушка! Тетя Мед! – Джонни Ог Лихи, пятилетний мужичок, такой же коренастый, как его отец, выбежал через кухонный двор нам навстречу.

Когда я рассказала Пэдди, что его кузены, которых он никогда не видел, зовут меня «тетя Мед», он спросил:

– А что такое мед?

В детстве я пару раз пробовала это сладкое лакомство, но потом у нас очень долго на мед просто не было денег. Майра украла небольшой горшочек меда, чтобы я угостила им Пэдди. Глядя, как его лицо расплылось в широкой счастливой улыбке, когда он облизывал мед со своего пальца, мы с Майклом не могли удержаться от смеха.

– Теперь ты сам понимаешь, почему это прозвище так подходит твоей маме, – сказал ему Майкл. – Из-за своей сладости.

Майра по-прежнему пыталась при случае тайно передавать нам еду, но ей приходилось быть очень осторожной, потому что старый майор приказал арестовать Уинни Лайонс только за то, что она как-то взяла две головки капусты.

Мы прошли за Джонни Огом на кухню, где у плиты стояла Майра. У ее ног крутились Томас, которому было четыре года, и ее самый младший сын двух лет. Она назвала его Дэниел О’Коннелл Пайк.

– С его кудрями и пухлым носом – разве он не копия нашего Освободителя? И это приводит старого майора в ярость! – сказала она.

Трое прекрасных мальчиков. С детьми Майры все было в порядке. Голодных ртов здесь не было.

– Ну, это совсем не так, – недовольно проворчал какой-то мужчина, сидевший за кухонным столом.

– Я тут готовлю завтрак для мистера Джексона, – пояснила Майра. – Он предпочитает, чтобы вокруг него никого не было, когда он ест.

– А что это за женщины? – спросил он.

– Моя сестра, миссис Келли, и моя бабушка, миссис Кили. А этот благовоспитанный молодой человек – Абнер Джексон, новый агент майора Пайка.

– Хм-м, – неопределенно промычал тот.

Майра зачерпнула что-то из котла и насыпала в миску.

– Овсяная каша, – сказала она нам. – Мистер Джексон начинает свой завтрак с овсянки, затем идет яичница из трех яиц со множеством ломтиков бекона. Я ничего не перепутала, мистер Джексон?

И снова ответа не последовало.

– Мистер Джексон родом из Северной Ирландии, – заметила Майра. – Свои слова он расходует так же, как свои деньги, – крайне экономно. Он всегда говорит мне, чтобы я берегла дыхание, когда буду студить свою овсянку, как будто не понимает, что я такого не ем вообще.

Джексон сидел, не поднимая головы, и методично загружал густую кашу в свой рот, медленно и основательно.

Такого из себя не вывести, так что Майра напрасно его поддевала. Мы с бабушкой стояли неподвижно, и Дэниел начал хныкать.

– Джонни Ог, забирай своих братьев и идите поиграть в нашу комнату.

Майра интонацией выделила слова «братьев» и «нашу». Джонни Ог взял Томаса за руку, а Дэниела поднял на свое бедро, после чего они ушли.

– Воспитанные детки, хорошо себя ведут, не правда ли, мистер Джексон? – сказала Майра.

Тот доел свою овсянку. Майра поставила перед ним тарелку с яичницей, поджаренной на сале, и еще одну – с нарезанным беконом.

– Мистер Джексон, когда ест, любит, чтобы было много жира и много мяса. А к картошке даже не притрагивается, хоть я и говорила ему, что она очень вкусная и что он многое теряет. А молоденькая картошка такая тугая и сладкая, – сказала она и нагнулась так, чтобы ее пышная грудь оказалась прямо у него перед носом.

– Иезавель[35], – сказал он.

– Иезавель? – переспросила Майра. – А кто она вообще такая, эта Иезавель?

И снова Джексон ничего не ответил. Я взглянула на бабушку. Что Майра творит? Она что, хочет, чтобы он вспылил?

– Тебе следует внимательно почитать Библию, – сказал Джексон.

– Мистер Джексон желает обратить нас в свою веру, правда, мистер Джексон? Он подговорил майора привезти сюда миссионеров из Лондонского Библейского общества. И теперь они строят на территории поместья свою церковь и школу. Они обещают учить наших детей, а нашим мужчинам – дать работу. И все, что нам для этого нужно, – всего лишь «соскочить», стать протестантами. Я все правильно говорю, мистер Джексон? А еще я объяснила мистеру Джексону, что по-ирландски «соскочить» – это все равно что «отступить».

Джексон, не сводя глаз с тарелки, резал и жевал свою яичницу с ветчиной молча и сосредоточенно, точно находился на кухне один.

– Наша религия делает нас дремучими дикарями, – сказала Майра нам с бабушкой. – Так они решили у себя в Лондоне. И теперь этот главный миссионер, преподобный Смитсон, как его здесь зовут, готов выдать прекрасную Библию в кожаном переплете всякому, кто «соскочит». Но только один человек принял такой дивный подарок. Я ничего не путаю, мистер Джексон?

И снова молчание.

А Майра тем временем продолжала: