Залив Полумесяца

– Не стоит, Михримах, – мягко прервала ее Эсма Султан. Ее темные глаза светились добротой. – Я обязана заботиться обо всех членах своей семьи, а вы с Мехметом – тоже ее часть. Мы ведь столько всего пережили вместе… И теперь все равно, что сестры.

Растрогавшись от подобных слов, Михримах Султан протянула все такую же маленькую, как в юности, ладонь и сжала пальцами руку подруги.

– Да, мы с тобой делили все печали и радости, но это пока я жила в Стамбуле. С тех пор много воды утекло… И я так мало знаю о твоей нынешней жизни. В письмах ты мало, о чем мне рассказывала. Как у вас с пашой? Сердце твое успокоилось, как я вижу, но что-то тебя все равно печалит.

Эсма Султан снова повернула голову к камину, и золотые блики затанцевали на ее лице, отражаясь в глазах женщины. Она немного помолчала, вздохнула, как человек, который несет в душе тяжелый груз, и лишь после этого заговорила:

– Признаться, мое сердце так и не обрело покоя, Михримах. Нет, я сейчас говорю не о Давуде. Он… он очень добр. Понимающий и ласковый. Всегда поддержит, выслушает, утешит в горе. Когда он мне нужен – он рядом. Верно, лучшего мужа и отца трудно найти. Но…

– Но что? – участливо спросила Михримах Султан, слушая ее.

– Я никогда не чувствовала к нему того же… – опечаленно призналась подруга.

Глядя на нее с сочувствием, Михримах Султан поняла, о ком она говорит.

– Знаешь, все эти годы… Я продолжаю вспоминать его. Правда, редко, очень редко, но он словно все еще здесь, – Эсма Султан приложила руку к своей груди и на миг прикрыла веки, как бы прислушиваясь к себе. – Я слышала, он женился, – распахнув веки, не без досады сообщила она. Тем самым как бы отрезвляя себя. – На принцессе, которая, по слухам, не знает равных в красоте. И живут они счастливо, растя своих детишек…

– Твоя жизнь тоже хорошо устроилась, Эсма, – поспешила приободрить ее Михримах Султан. – О таком муже, как Давуд-паша, лишь мечтают, да и ваша Нермин такая славная девочка. Чем-то похожа на тебя, но, правда, более… робкая.

– Наверно, это мы с Давудом виноваты, – горестно усмехнулась Эсма Султан. – Окружили ее такой любовью, такой заботой, что она теперь боится сама и шаг ступить. Я беспокоюсь, как бы это не навредило ей. Нермин совсем неискушенная в жизни, а, как мы с тобой теперь знаем, судьба жестока и порою больно бьет. Выстоит ли она?..

– Беда учит лучше любых предостережений. Мы с тобой когда-то тоже были такими, Эсма. Верили в то, что все наши желания и мечты воплотятся, мечтали о любви… Нермин это перерастет, я уверена. Просто предоставь ей побольше свободы. Ты ведь сама над ней без устали печешься.

– Да, ты права, – покивала Эсма Султан, вдруг увидев себя со стороны. – Я просто… Так боюсь ее потерять. Как… как других детей.

Разделяя ее боль, Михримах Султан крепче сжала ее руку. Она знала, что это значит – потерять ребенка, которого так самозабвенно ждешь. Когда-то, тоже пережив это, она и вовсе не хотела жить.

– Я так надеялась, Михримах, так надеялась, что рожу ребенка, – с убитым видом призналась Эсма Султан и быстро утерла слезу, скользнувшую по щеке. – Жаль, не вышло… Но ты права, у меня есть Нермин. Давуд. Вы с Мехметом. Там, в Манисе, матушка с братом. Вся моя семья. И я благодарна за то, что имею.

– Как… Нилюфер поживает? – после недолгого молчания нерешительно спросила Михримах Султан.

Перестав печалиться, Эсма Султан многозначительно на нее посмотрела, весьма выразительно демонстрируя свое отношение к ее сестре.

– А что с ней станется? Живет себе в своем дворце и носа оттуда не кажет. Я очень редко ее вижу. Видно, Коркут-паша сумел ее переделать. К слову, это не удивительно. Такой человек, как он, не потерпит непокорности.

– Жаль, что ей достался такой муж… – с сожалением заметила Михримах Султан. – Я до сих пор помню, как он меня пугал. Все эти рассказы о том, как он в бою вспарывал врагам животы и отрубал головы… В супружеской жизни, он, верно, не многим лучше.

– Поделом ей! Она заслужила такое наказание. Хотела свободы? Крылышки ей быстро обломали… Хорошо, что в свое время твоя Хафса Султан решила ее судьбу.

– Прошу, не говори так! – осадила ее подруга. – Это безжалостно, Эсма. Никто такого не заслуживает. Да и… Не слышно ничего о ней?

– О Хафсе? – удивилась Эсма Султан и, увидев робкий кивок, пожала плечами. – Вроде как отправилась в паломничество после того, как уехала в ссылку, и больше о ней никто ничего не слышал. К счастью для всех. Нам и без нее хватает проблем…

– О чем ты?

– Братья мои огорчают не только повелителя, но и всю династию. Осман падок на женщин и вино, бестолковый и злобный. Так похож на свою мать… На время похода повелитель назначил его регентом. Аллах, что здесь творилось! Фатьма Султан во главе с пашами два года всем заправляла, а он знай себе развлекался с рабынями. Но Осман хотя бы не устраивает серьезных проблем. Как, например, Орхан.

– Так он же у вас самый младший, – удивилась Михримах Султан. – Какие с ним могут быть проблемы?