Залог возможности существования

Сколько изворотливости, непродуктивных бесполезных для себя и других затрат надо реализовать, чтобы сохранить единственное “афферентное, сенсорное подкрепление” - самооценку в качестве сигнала будущего одобрения.

Не имея иного приспособительного смысла, кроме сохранения ощущения соответствия себя Я-идеалу - сохранения соответствующей самооценки, не удовлетворяя своевременно потребностей своего первого неосознанного, живого и движущегося первого Я, движущего, дающего силы второму, демонстративная деятельность физически изматывает. Она рождает постоянную неудовлетворенность, ощущение недостаточности “чего-то”. Этим ощущением вновь и вновь подхлестывается, рождая психосоматику, неврозы, психозы, пьянство и всяческую осознанную несчастливость. Разочарование в себе и в жизни, цинизм, бездуховность, озлобленность.

ПРИМЕР № 144. “ВЫЦАРАПАВ У МУЖА КВАРТИРУ...” Тогда бывшая секретарь цеховой комсомольской организации, демонстративно повторявшая объективно глубокие гуманистические, полные партийною, значит заинтересованного в совершенно определенных целях смысла, повторявшая и осуществлявшая невыношенные ею, внутренне не освоенные, чуждые ей, как демонстрантке, не освоившей свою среду, лозунги, дорогие каждому, строящему себя и жизнь, советскому человеку, бывшая освобожденный секретарь цеховой комсомольской организации, разведясь с мужем, “выцарапав” у него квартиру, обозлившись на все и вся, разочаровавшее ее, торгует пивом и бесполезно лечится от истерического невроза.

Е. Евтушенко говорит, “но самый страшный в мире черт, учтите - это бывший ангел”!..

Еще несколько слов о результате вмешательства в драку и несколько примеров невключенности в свою общественную среду, или исключения из нее другого человека (что чаще одно и то же).

ПРИМЕР № 140. СЕБЯ ТО ОН И НЕ ПРИМЕТИЛ?! (продолжение). При любом исходе вмешательства демонстрант не будет удовлетворен исходом, не он его интересовал.

Это важно для понимания демонстративной деятельности.

Хорошо, если его поддержат и его вмешательство поможет, он получит некоторую реалистическую информацию о своих возможностях в изменении мира и о том, что его среда не так уж плоха. Это уменьшает пропасть между его идеалом и ею. При таком стечении вмешательство может продуктивно повлиять на самого демонстранта, приобщая его к человеческой среде. Если он выдержит травму открытия, что его среда не хуже Него!..

Но чаще его деятельность не соответствует необходимости. Она не вызывает недемонстративного сочувствия. И его же трое дерущихся вместе с тем, кого били, могут побить. А наблюдатели не поддержать.

Ясно какую обиду (и радость от ощущения, что он лучше всех) это вызовет у него. Ведь “он хотел, как лучше”, а те кому он помешал, его не поблагодарили!

Недемонстрант "лезет” разнимать драку для своей человеческой пользы и не обижается на то, что противник его не поблагодарил. На ошибках учится лучше ориентироваться в себе, в ситуации, в людях. Он не любит подставлять себя под удары без настоятельной необходимости.

Демонстрант же чаще во всем любой ценой, даже ценой отдавания себя на растерзание, черпает информацию о том, что он хороший, что мир хуже него, что он лучше мира.

Но обратное действие таких “открытий” - все большее одиночество, больший аутизм, большая агрессия к миру и больший страх перед ним.

Основной целью демонстранта является сохранить и повысить самооценку. Он удовлетворяется только, когда повысит ее, чаще за счет снижения в своих глазах оценки мира. Пусть ценой провокации собственного избиения!

Мир такой, каким поворачивает его к себе демонстрант, становится для него сигналом все большей угрозы.

Понятно, как бессмысленно трудно, мучительно ему жить в чуждом ему мире людей. И только из-за того, что в своей реальной деятельности он сформировался в человека в самой малой степени. Не умеет заботиться сам ни о себе, ни о продуктивном формировании своей среды, то есть не умеет заботиться ни о людях, ни о человеке в себе.

Воспитатели, чаще невольно и из лучших побуждений, принесли его в жертву собственному желанию чувствовать себя заботливыми, добрыми, нужными, в жертву иным своим амбициям.

И виноватых, как всегда в жизни, нет! Все вечно и все начинается с тебя, в этот момент.

ПРОТИВ ИСКАЛЕЧИВШЕГО ЕГО МИРА...

Человека формирует среда и он формирует себя в ней. Человека формирует труд, орудия труда... Человека формирует слово только, когда усваивается им как орудие и используется в отношении него как орудие. Иначе, слово формирует демонстранта. А демонстративное всегда рано или поздно рушится. Оно сменяется либо противоположной по характеру демонстративностью, либо человеческой несформированностью, инфантильностью, которая за ней скрывалась.

Демонстрант живет напоказ и его моральная сила высока только в самоотречении, в борьбе против искалечившего его в детстве мира. “Мир божий не приемлю!”