Залог возможности существования

Иными словами, демонстративное поведение, вызывая одобрение взрослых, приводило, помимо активности ребенка, к удовлетворению всех его потребностей самими одоб­ряющими взрослыми.

В результате оно (демонстративное поведение) стало сигналом, часто чуть ли не единственным, удовлетворения всех потребностей этого ребенка.

Ребенок вырос. По возрасту стал взрослым. Вынужден самостоятельно строить свою жизнь. Но ни природная сре­да, ни обычная общественная среда не берут на себя функ­ции одобряющих и активно удовлетворяющих потребности демонстранта воспитателей.

И природная и общественная среда предъявляют к взрослому побуждающие его к инициативе, продуктивной активности требования.

Демонстративное поведение, сигнализирующее удовле­творение всех потребностей, оказывается объективно утра­тившим связь с сигнализируемым явлением - одобрением и удовлетворением одобряющими потребностей демонстранта.

В роли сигнала удовлетворения демонстративное пове­дение оказывается помехой приспособлению.

Демонстративное поведение становится причиной раз­очарования в себе, в людях, в мире. Причиной постоянной неудовлетворенности, приводящей к неврозам, психосома­тическим заболеваниям, к уходу в мир аутистических исте­рических фантазий, к психозам, к обидам на весь мир типа “за мое добро, мне злом отплатили”, “какие гадкие люди”, “ходу совершенствам нет” (а шампиньон прорастает, раз­рушая слой асфальта - тянется к свету), “что мне дал мир”, “как неблагодарны дети”...

Демонстративное поведение в роли сигнала пассивного удовлетворения потребностей, обуславливает невключенность или недостаточную включенность человека в соци­альную, то есть человеческую среду со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Возможность несовпадения объективных связей явления со значимыми событиями и сигнальных значений этого яв­ления для человека, наличие между явлениями существен­ных объективных связей, которые не отражены в сигнальных значениях этих явлений, ставит перед необходимостью всегда учитывать возможность неадекватности действительности сигнального значения явления.

Это ставит вопросы:

- о необходимости специальной проверки сигнальных значений явлений,

- о том, как проверяется их адекватность,

- о переделке сигнальных значений явлений,

- о способах лишения явлений их неадекватного сигнального значения: как устраняется или переделывается их сигнальное значение (это происходит в процессе практической деятельности и только в ней),

- о том, как оптимально этому способствовать?

На эти вопросы нам предстоит ответить.

Возникают еще вопросы о том, как выявлять явления, стоящие в действительной объективной связи со значимыми для человека объектами, но не имеющие для него сигнального значения?

Как оптимально способствовать выработке нужных нам сигналов?

И на эти вопросы предстоит дать ответ.

Естественной оказывается постановка вопроса:

- о влиянии на сигнальную деятельность условий, в которых сигналы вырабатываются, в которых явления, уже имеющие сигнальное значение, действуют и которые их действие на человека ослабляют, усиливают, закрепляют и искажает и отменяют.

Особенно важны для нас условия, действующие на чело века в роли источника сигналов.

Прежде, чем переходить к разговору о влиянии на сигнальную деятельность источников сигналов, хочу подчеркнуть, что в этом качестве нас прежде всего интересует сам человек.

ПРИМЕР № 38.РЕПЛИКА ИЗ... XVI СТОЛЕТИЯ. Человек, преднамеренно или невольно пользуется сигналами 1 для влияния на другого человека в общении с ним.

В общении иногда заочном.

Иногда через огромные, разделяющие людей пространства и временные эпохи. Обращаясь к другому из одной эпохи в другую.

Так В. Шекспир, обращаясь ко мне, ему неведомому, из XIV века и переведенный для меня Б.П.Пастернаком написал:

“Измучась всем, не стал бы жить и дня,
Да другу трудно будет без меня”.
(В. Шекспир. Сонет № 66)

Я думаю, что и к вам он обращался с тем же зовом.

Не оставлять, ни в какой усталости, ни от какой, даже нескороспелой обиды и досады на жизнь, не бросать одного пи прошлого, ни будущего, ни теперь, где-то рядом живущего друга. Чтобы не пришлось ему на год, на десять лет, мн век позже, как и вы когда-то кого-то, аукнуть вас:

- Друг! Ау-у! Отзовись, друг!... - и, как и вы когда-то, никого не услышать. Или прочесть уведомляющую строчку, что, де, ушел друг. “Из доцентов ушел в сторожа!”... или в алкоголики, или в неудачники, в непризнанные гении, в обыватели, в коллекционеры плевательниц. Теперь модно иметь “хобби”...

У меня есть подозрение, что всякий “принципиальный” взяточник это непременно до того - непризнанный гений.