Залог возможности существования

Но потребность использовать другого обычно формируется раньше. Потребность сказать: “Дай!” и взять возникает раньше, чем потребность сказать “На!” и отдать.

И вот, если эта забота о другом человеке оказывается препятствием для реализации прежде сформированной потребности использовать другого (или и каких-либо других, прежде сформированных потребностей), то она может не привести к освоению навыков реализации заботы, не быть верно осознанной как потребность, не стать объектом потребности наконец. Человек, несмотря на то, что это будет означать его неприспособленность, не формирует тогда способную реализовать себя потребность в заботе о другом.

Некоторые так и проживают, не узнавая, что умение отдать другому является залогом возможности взять. В результате они существуют, все нахватывая, под себя подгребая, в одиночестве. Не обнаруживают, что отдавая, могли бы взять куда большее, и не трясясь над взятым, не хоронясь от людей, будучи среди них, с ними.

Малыш, который затравленно сидит на своих игрушках, не знает, что, отдай он их, у него сразу окажутся игрушки всей малышни двора... И страх пропадает (смотри пример № 82).

ПРИМЕР № 91. “НЕ МОГЛА ОНА КОЗУ ОДНУ БРОСИТЬ!” ИЛИ, КАК Я ЛЕЧИЛ “ПОРЧУ”.

Как я лечил эту пресловутую “порчу”.

В действительности за ней скрывался либо страх мести, у обидевшего кого-нибудь, либо скрываемая неприязнь по иным причинам к тому, кто, якобы, “порчу напустил”. А почвой были любые, прежде незначимые физические или душевные неполадки.

Один случай мне запомнился своей анекдотичностью.

Двадцатичетырехлетний молодой человек, по специальности слесарь, после службы в армии, вернувшийся в село и живущий с родителями, а из-за стеснительности одинокий, девственник приехал лечиться в город по поводу очень пугающих его, иногда длящихся часами приступов с сердцебиением. “Руки-ноги холодеют”, “всего крючит”. Он покрывается липким холодным потом, дрожит, как в лихорадке. “Сердце то обрывается, то того и гляди выскочит!”. “В голове будто что-то переворачивается”, “кажется “схожу с ума”. Жуткий, невыносимый страх охватывает его. Страх умереть, страх сойти с ума, просто безотчетный ужас, паника.

Во время и после приступа у него частое и обильное мочеиспускание.

Обследование выявило “вегето-сосудистую дистонию по гипертоническому типу”.

На электрокардиограмме: синусовая тахикардия, единичные экстрасистолы (во время приступа).

Артериальное давление до 180 и 100 мм ртутного столба (Вне приступов нормально).

После недолгого запирательства он мне объявил, что "знает причину своего состояния и вылечить его невозможно!"

На краю их села живет его тетка. Все знают, что она колдунья. Она и травы дает, и “рожу” заговаривает и “порчу” может напустить...

Вернувшись из армии он начал выпивать...

- Скучно было. Ровесники из села поуезжали. Девки замуж повыходили.

Тетка тогда ругалась, а он ее “послал подальше”. Вот за это она ему “и отомстила”.

У них гулянка была. Она за столом рядом сидела. Он тогда еще подумал, что неспроста, да забыл.

- На двор выходил... А вернулся, чувствовал, что что-то не чисто! Спьяну хватил стопку. А она для виду говорила: “Не пей!”.

Вот, как опрокинул он эту стопку, его словно обожгло! Но он значения не придал. А потом смотрит - “стопка зеленая!” А его ж - он знает, была обыкновенная - белая. Тут он “все и понял!” Глянул на нее. А она сидит, как будто ничего и не знает... Тут он ей и сказанул!..

Она ни слова не сказала - "поняла, что ее раскусил”. Глянула только, так остро и ушла.

Тут его и хватило первый раз. На утро еще хуже. С тех пор и пошло.

- Больше она к нам не ходила. А мне все хуже И хуже, как с год уже. Так из села и уехал. Здесь теперь в общежитии живу. На заводе работаю. Полегче стало, но совсем не проходит. Видно крепко она мне в той рюмочке поднесла. Век теперь помнить!

Лечил я его, как обычно лечу фобии, когда установка, мобилизующая силы для поведения, устраняющего болезненное состояние, создана тяжестью самого состояния. Свои возможности он проверял и в повседневной жизни, и в наших двухдневных походах, очень нелегких для убежденного в своей физической несостоятельности.

Анекдотическая трагикомичность этой истории не в картине болезни пациента и не в процессе лечения, а в ее концовке.

Когда молодой человек уже чувствовал себя здоровым и ему предстояло в отпуск ехать в свое село, он снова вспомнил о злосчастной тетке, о “порче” и заволновался по поводу того, “как она на него подействует?”.

По моему представлению тетка должна была быть еще более впечатлительной, чем племянник. Но будучи изначально робкой, желая чувствовать хоть чью-нибудь нужду в ней, она вольно или невольно пугала его своей властной манерой демонстрировать передним свою значительность.