Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Понимал ли глава последнего советского правительства, насколько бесправной, беспомощной и беззащитной оказалась в ответственный для страны период радикальных реформ исполнительная власть? Думаю, понимал, ибо в силу тех обстоятельств, о которых я уже говорил, правительство просто не имело сил и возможностей выполнить те ответственные задачи, которые на него были возложены. Достаточно вспомнить лишь экономическую программу и то еще способное остановить инфляцию повышение цен, которое было предложено Н. И. Рыжковым в мае 1990 года и вызвало против него и правительства невиданный всеобщий гнев. Теперь мы все с горечью осуждаем свою недальновидность, как говорят: близок локоть, да не укусишь. Н. И. Рыжков и все его министры-заложники понимали тупиковое положение правительства, но изменить ничего не могли, так опутаны были они зависимостью от президента и Верховного Совета. Возвращаясь мысленно к тому времени, думаю: только ультиматум, открытый на всю страну бунт еще, быть может, могли стать ему помощниками в столь критическое для Отечества время. Однако на бунт – протест и прямое обращение к народу, ультиматум запутавшемуся вконец президенту – Н. И. Рыжков и члены его команды не были способны, ибо были воспитаны на послушании и дисциплине и никогда не имели даже относительной самостоятельности. Это правительство при всем его высоком профессионализме было приспособлено лишь исполнять чужую волю.

Все это было мною написано задолго до того, как Н. И. Рыжков опубликовал свою книгу «Перестройка: история предательств». Прочитав ее, я убедился – она лишь подтверждает все то, что мною сказано о Н. И. Рыжкове и его правительстве. Я согласен с автором в том, что в большом деле перемен большие и малые предательства, уступки, малодушие, компромиссы привели к утрате намеченных целей и ориентиров и обусловили ту катастрофу, свидетелями которой мы оказались. Однако не согласен я, что в этом первопричина поражения перестройки. Предательства с уступками в принципах только следствие, причина же – отсутствие воли и твердой собственной позиции, без которых государственный деятель, призванный служить своему народу и ответственный перед Отечеством за его судьбу, не может выполнить своего предназначения и обречен на поражение. И здесь может только облегчить, но не помочь признание своей вины, покаяние в неспособности выдержать характер и противостоять компромиссам Горбачева. «Не сумел, – с горечью признает Н. И. Рыжков, – противостоять. А ведь не один был – с командой единомышленников. С мощной командой, авторитетной до поры. Вот бы вместе да встать против… Не вышло». Признание – это подтверждение слабости воли, характера, а слабым браться за государственный штурвал державы, да еще на таком крутом повороте истории Отечества, противопоказано, ибо может принести ему неисчислимые беды и страдания.

Имею основание выразить сомнение и по поводу команды единомышленников. Единомышленники действительно были, а вот команды, связанной единой волей, коллективным разумом, если говорить о правительстве, не было. Чего не было, того не было. Совет Министров как совет, выражающий мнение министров, как коллективный орган никогда не функционировал. Таким органом еще в какой-то мере был Президиум Совета Министров, а сам совет практически даже не учитывал особое мнение министров, если оно вдруг и возникало, ибо никакого голосования вообще не практиковалось. Самые сложные и самые спорные проблемы решались чаще в узком кругу и мнения всего совета не выражали. Говорю об этом, ибо вижу в этом слабость, уязвимость Н. И. Рыжкова, его одиночество и беспомощность в те ответственные моменты, когда он должен был действовать от имени правительства.

И еще об одном, едва ли не самом важном. Наиболее слабым и уязвимым в деятельности Н. И. Рыжкова, в психологии, деловых качествах была его зависимость от Горбачева. Л. И. Абалкин, всегда по-доброму относившийся к Рыжкову, в одном из интервью справедливо заметил: «Беда в том, что он, работая с Горбачевым, так до конца и не преодолел „комплекс генсека“». Рыжков был слишком честен, послушен, чтобы проявить свою волю, совершить поступок, противоречащий человеку, которому он поверил один раз и шел за ним до конца. Поверив в Горбачева и связав свою судьбу с ним, он в силу своей порядочности не мог вырваться из этой зависимости даже тогда, когда понял ее гибельность и обреченность. В известной мере он жертва своей честности. И воспринимать Н. И. Рыжкова нужно таким, каким он был, со всеми его достоинствами и недостатками.