Заложники чужой воли

В ответ она только качнула головой. Ее почему-то не слушался голос. Хотела сказать, мол, да, со дня на день, но не получилось издать ни звука, только судорожный вздох вышел.

–– Ух, ты, толкается! – хохотнул и погладил через живот жены не родившегося младенца. – Как хорошо, что этот сорванец меня дождался, – принялся всматриваться в глаза Славы. Затем наклонился, чтобы легко коснуться губами ее губ, и тут же снова уставился глаза в глаза. – Почему мне кажется, что ты насторожена? И мать сказала, замкнулась в себе. Что произошло, Птица? Тебя кто-то обидел?

Славе очень захотелось взять и сказать немедленно и напрямую: «Ты! Ты оставил меня здесь одну с таким вот животом и в окружении чужих людей. Говорил, что ничего и никого не желаешь, кроме меня, а сам развернулся и ушел, как только соплеменник принес тревожную весть». Или нет, это были не самые главные слова, которые так и рвались из души. Ей больше всего надо было узнать, по-прежнему ли верна его клятва, что она для него единственно желанная женщина… одна во всем мире. Ведь если так, то не стал же ни за что приближать к себе… Сиггрид?

Но как такое спросить? Страшно. От одной мысли, каким убийственным может быть ответ, сердце замирало в груди. А что-то подсказывало, что положение ее все еще очень шатко, хоть Ансгар и называл при всех женой, хоть носила под сердцем ребенка норда… Почему так? Отчего вера в его слово будто начала колебаться? Может, дело было в его глазах? Серые, похожие на сталь боевого меча, такие же режущие. А еще какая-то тайна поселилась в них и затемнила.

–– Никто… – нашла все же силы выдавить звук, но получилось глухо.

–– Так ты просто скучала, малыш! – он начал улыбаться, вот только губы его, как показалось Славе, приняли незнакомый изгиб. – Иди-ка поближе!..

Ансгар притянул жену вплотную к груди, но как-то оно вышло… неловко.

–– Боги! Этот твой живот, Яро! Он меня таранит… ну точно, родится воин!

Нет, не только Славе показалось, что превратилась в громоздкую тумбу и неуклюжа будто медведица. Этот смех Ансгара, и его слова…

–– Пусти! – всхлипнула и со всей силы оттолкнулась от мужской груди.

–– Что такое? – не отпустил совсем, но отодвинул, чтобы лучше рассмотреть. – Я сделал тебе больно?

–– Возможно, – вскинула женщина подбородок.

–– Яро! Ты играешь со мной? Что-то таишь? Может, обиду? Не считаешь ли, будто бросил вот в таком положении? Так разве же мог тогда поступить иначе? Весть Бранда была о смертельной ране Тормода. Он растил меня, как своего наследника…

Да поняла она уже давно, что хоть и пошел Ансгар против воли отца из-за нее, но преданность его племени была очень велика. И каждое слово, что теперь говорил – как плохи были клановые дела, не явись он к ним вовремя – только прибавляли Ярославе тревоги. Ведь если был так связан с судьбами своих людей, не значило ли это, что пошел бы ради них на многие жертвы? А взять себе вторую жену, это как, это же на общее благо, и почти и не предательство, если чаще класть в свою постель ее, Яро?

Слава вслушивалась в речь мужа и еле стояла. Боги, как больно было в груди от ожидания чего-то ужасного. А Ансгар все говорил и говорил… про интриги и открытые нападения, про постоянную грызню между кланами и передел земель. А у Ярославы уже в висках начало гудеть, и звуки до сознания доносились, будто через помеху.

–– Ты слышишь меня? – муж вдруг легонько потряс ее за плечи. – Я сказал, что постоянно думал о тебе. И беспокоился. И очень торопился. Не простил бы себе, начнись у тебя роды, а меня не оказалось бы рядом. Но вот он я – успел. Ты рада этому?

–– О, да… успел… – как-то рассеянно ответила ему жена.

Она смотрела на него словно остановившимся взглядом. Уловила, что Ансгар рассказал про конец войны. Победил его клан Ульссон и союзники. Боги! Что бы ему сразу сказать, кто был ему этими самыми союзниками, и какой договор с ними заключил. У него же нашлось так много слов, но о главном так и не сказал…

–– Птица, ты теперь жена короля. Все северные острова подчинились мне. Как тебе, милая? Я же обещал, что будет у тебя терем лучше прежнего? Выполнил. И все, что только пожелаешь, готов дать. Ты рада, Яро?

–– Король?

–– Да. Перед тобой стоит король. Но почему ты хмуришься и такая бледная? Яро, ты выглядишь расстроенной. В чем дело, малыш? Да что такое – ты можешь уже ответить?!

–– Мне больно… – она ахнула и схватилась за живот. – Больно!

–– Это… началось, да? – теперь и Ансгар изменился в лице, но не растерялся поддержать Ярославу, а потом и вовсе подхватил ее на руки. – Мать! Яро рожает!..

–– А зачем так кричать? – произнесла Марна, когда Ансгар принес стонущую Славу на заимку. – Думаете, это дело скорое? И нет. Бывало, роды у нордских женщин начинались одним вечером, а заканчивались только следующим. А тут славчанка! Разумеется, она промучается гораздо дольше… да еще это первенец, и мамаша досталась ему слабая…

–– Хватит болтать! – рявкнул на мать Ансгар. – Говори, что делать надо. Как облегчить Яро страдания.

–– А никак, – развела руками Марна. – Это дело такое… как боги все решат.