Заложники чужой воли

–– Да. Так нам прибудет сила. И потом, они же вскипели из-за обиды. Сиггрид их дочь, и они посчитали себя оскорбленными, когда помолвка разорвалась из-за ухода Ансгара из племени…

–– А теперь? Как же возможно заключить с ними мир? – Слава прикусила губу и положила ладошку на живот. Он… он…

–– Ты что побледнела? – нахмурилась свекровь. – Подумаешь, станешь второй его женой. Но ведь женой же, не наложницей!.. Ах! Держите ее! Она падает…

Глава 14. Конец войне

Обморок Ярославы, всех сильно напугал, но был недолгим. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кровати, а Марна обтирала ей лицо влажной тканью.

–– Как ты? Лучше? – заглядывала в глаза Славы свекровь.

Вот только ответа от невестки мать Ансгара не дождалась. Не заговорила с ней Ярослава и на следующий день, когда их уже покинули Моди с Вестаром.

–– Обиделась на меня? А за что? – пыталась вести с ней беседы Марна. – Я же правду сказала. Подумай сама, что хочешь, чтобы твой муж долго воевал и, возможно, погиб бы, или чтобы быстрее одержал победу над недругами? Снова молчишь? Да здесь же ответ сам напрашивается! И надо же, какая упрямица. Кого наказать хочешь своим молчанием? Что мне-то с этого будет?

Однако свекровь все же пыталась разговорить Славу вновь и вновь, вот только ничего у нее не выходило. Невестка молчала и через три дня, и через семь. И с постели не вставала. Отворачивалась, водила пальчиком по сучкам бревенчатых стен и молчала.

–– Какую же упрямую жену взял за себя Ансгар! – бывало сердилась Марна. – Упрямую и глупую! Ты не понимаешь, что делаешь плохо сейчас не только себе, а и своему младенцу?

Дальше эта женщина взялась зудеть на Бранда:

–– Она решила уморить ребенка моего сына. Ты же видишь! Почти не ест, не двигается, лежит и лежит.

И богатырь в итоге не выдержал. Он рыкнул, схватил Ярославу в охапку и стащил с кровати.

–– Так нельзя, малышка. Я слово другу дал, что о тебе позабочусь. А ты?..

Она молчала и оставалась безучастна.

–– Там весна пришла, а ты и не замечаешь, – сказал он. – Солнце начало припекать, снег подтаивает, птицы так и звенят… А ты как заморожена уже месяц! И знаешь, пошли-ка на улицу.

И Бранд вынес Славу из избы. Усадил на сделанную им лавочку и бережно завернул в толстую шкуру.

–– Сиди и дыши свежим воздухом.

Как только норд ушел по делам, так рядом с Ярославой присела Марна.

–– Зачем ты так, Яро? Думаешь, я враг тебе? Решила, что злословила? Нет! Но ты же должна понимать, что в жизни далеко не все и всегда происходит так, как нам нравится. Вот и Ансгар… Нет, я не могу знать, что там происходит, какой выход нашел – вестей от него как не было, так и нет. Но согласись, что ему было бы гораздо проще жениться на Сиггрид… Эй, не плачь! Глупенькая какая. Нет, я поняла давно, что он сильно к тебе привязан. Даже присушила ты его… крепко. Я еще уверена, что будь у него несколько жен, а любить так и станет, только тебя. Эй! Куда?

Ярослава поднялась на ноги. Оказалось, те плохо ее держали. Во вред пошло то, что долго отказывалась от движения. Теперь вот ощущала сильную слабость, и было сложно ходить, не держась за стены и некоторые иные предметы.

–– Вот! Довела себя! Так и внука моего угробишь! Со дня на день рожать, а шатаешься от каждого дуновения ветра…

Ярослава отошла всего ничего от избушки, а за спиной сразу же вырос Бранд.

–– Ты что задумала, Яро? Уйди немедленно от края обрыва… слышишь меня?

Она и не заметила, что подошла к самому краю утеса, тому самому, к основанию которого причалил их с Ангаром челн. Тогда был конец осени, а теперь… неужели весна?

–– Малышка? – ухватил ее за запястье лысый великан с косматой бородой и тянул в сторону от кручи. – У тебя хоть и прозвище «Птичка», но летать не умеешь. И пожалей меня, не стремись к безвременной кончине, очень прошу. Иначе… мне, правда, будет жаль терять тебя, Яро. Дьявол, привязался я к тебе, детка… веришь? Нет? И сам чувствую себя полным дураком, однако, это так. А еще… Яро, командир точно меня убьет, если с тобой хоть что-то случится. И да, ты носишь его ребенка, потому ценность для него и всех нас великая, но…Ансгар любит тебя, малыш, и это точно так, как солнце восходит вот с той стороны.

Оглянулась Ярослава, а вокруг действительно произошли весенние перемены. И, надо же, сугробы, такие высокие и непролазные недавно, теперь значительно просели, а в некоторых местах и вовсе показались проталины.

–– Что это? – склонила она голову к плечу, присматриваясь к полянке на солнечном припеке. – Первоцветы?

–– Там? Я мигом… – Бранд с небывалой скоростью и ловкостью для его размеров в один миг достиг поляны и принялся срывать белые лютики. – Вот, держи. Это тебе, Птичка. Нравятся?

Первые весенние цветы смотрелись мизерными былинками в огромной лапище этого воина, а еще Славу умилило, как Бранд старался не помять их стебельки…

–– Спасибо, – заговорила впервые за очень долгое время, потому и голос звучал так, будто чужой. – Я тоже к тебе привязалась. И… не мог бы ты помочь мне дойти до заимки – похоже, все силы ушли на путь сюда…

–– Легко, Яро! Устала, малыш? Я мигом…