Заложники пустоты

Лёшка машинально шагнул туда, куда вели неглубокие лунки отпечатков. Арктика исчезла. Мгновенно, будто её и не было. Вокруг комфортно и знакомо, обычная система обычного «раллера». Только блоки защиты топорщились ядовитыми иглами неизвестной конструкции.

Странно, но этот тропический яд не причинял Лёшке никакого вреда. Шипы стремительно съеживались, будто расплавленный воск, скрытая в распотрошенных железах отрава капала вниз, разъедая землю. Но он же ничего не делал, Лёшка даже не прикоснулся к защите «раллера»!

В лабиринтах часто обитают минотавры.

Буйство тропической жизни исчезало, листва почернела и осыпалась черным дождем. Защита чьего-то «раллера» очень эффективно уничтожала собственного подопечного.

Чёрт с ним, с этим «раллером», пускай его хозяева сами разбираются со свалившимися на голову проблемами. Лёшку сейчас занимало другое: он увидел, откуда вышел посланец минотавра, нанесший удар по тропическому саду. Он нашел путь.

Хотя наследивший на этом странном сервере ломщик и свернул не туда, он всё же очень помог. Он выманил минотавра из логова, заставил его выдать себя.

Уничтоженный «раллер» остался далеко позади. Больше никакого снега и никаких следов. Только программный код. Только огромная клетка из прочных, почти неприступных прутьев, внутри которой скрывается зверь. Страшный, всесильный монстр.

Или запертая в узнице жертва?

Клавиши Лёшкиного «раллера» стрекотали под пальцами, код на экране менялся, дополнялся и отправлялся в действие. Скорость, нужна скорость. Пальцы не успевали за мыслью, сознание не поспевало за разумом, создающим какую-то новую комбинацию нолей и единиц, доступную лишь интуиции. Лёшка не доверял интуиции, но сейчас остановиться не было никакой возможности.

Мощный удар заставил на секунду потерять ориентацию. Как будто арматурой промеж глаз. Лёшка зашарил руками вокруг и понял, что лежит на грязном полу. И он не чувствовал Сеть.

Если уж честно, он вообще почти ничего не чувствовал. Видел и то с трудом – взгляд заволокло красно-черным маревом, предметы сделались нечеткими и потеряли границы. А прямо перед ним на фоне слепяще яркого квадрата окна маячило чье-то лицо. И оно почему-то имело отчетливый рыжий оттенок.

Что-то неприятное тычется в ноздри, Лёшка пытается отмахнуться, но рука, словно чужая, промахивается и падает куда-то, будто проваливается в бездонную пропасть. Что-то едкое, похожее на уксус, но с каким-то сладковатым оттенком, вгрызается в слизистую носа, быстро возносится вверх, проторяя себе дорогу к мозгу. Обонятельный анализатор самый близкий к сознанию, его не фильтрует таламус – странная мысль, откуда она?

Лёшка резко чихнул, восприятие немного улучшилось. Перед ним, подложив руку ему под затылок, стояла на коленях Зарема. Выглядит как всегда – ничего рыжего.

– Очнулся? – спросила девушка.

В глазах Заремы не было страха. Только напряженная решимость и немного волнения. Но страха не было. И жалости – тоже. Лёшке мгновенно вспомнился пожухлый, полный безнадеги и жалости ко всему миру взгляд Светки. Пустые, ничего не выражающие глаза, то, что скрывалось за ними, никуда не вело. В отличие от Заремы, чьи глаза выжигали путь, по которому собиралась пройти девушка. И путь этот лежал сквозь Лёшку.

Сил отвечать не было. Лёшка только кивнул.

Между пальцами что-то гладкое. Лёшка, насколько мог, опустил взгляд и понял, что гладит свой медальон – человечка, несущего ноль, захомутавшего великое ничто.

– Хорошо, – сказала Зарема и бросила короткий взгляд куда-то назад, через правое плечо. – Нужно продолжать. Мы должны закончить.

Как тебе это её «мы»?

Медленно, словно в рапиде, Лёшкин подбородок пополз вниз.

Ему безумно не хотелось снова лезть туда, к минотавру.

Ему безумно хотелось оказаться там, внутри.

А она почти научилась улыбаться.

Лёшка посмотрел туда, куда только что бросила мимолетный взгляд Зарема. Как будто что-то привиделось, но, посмотрев пристальней, она ничего не обнаружила. Но ведь Лёшка-то видит её. И продолжает видеть – темноволосая девчонка лет четырнадцати-пятнадцати с раскосыми глазами и странно перекошенным ртом, внутри которого отчетливо виднелись два ряда тонких и острых, словно шипы, зубов. Она смотрит на Лёшку, прямо в глаза. Распознать странную гримасу сложно, но Лёшка не сомневается – она именно улыбается. Или, вернее, пытается это сделать.

Эта странная девчонка тоже хотела, чтобы Лёшка открыл клетку с минотавром. Чтобы выпустил зверя из заточения. Они тут все надеялись на него одного.

– Я не смогу так, – слова вибрируют в воздухе, Лёшка не ощущает, как произносит их, они – словно материализованные мысли. – Мне не хватает сил, я не сумею сломать эту клетку. Нужно… «топливо». Больше.