Заложники Солнца (СИ)

Джек здорово умел имитировать голоса животных и птиц. Очень натурально изображал любого из товарищей — будь то Люк, Рэд или Лара. У него никогда не портилось настроение. На ругань командира за очередные свои похождения красавец не обижался, от тумаков виртуозно уворачивался. А еще считался лучшим в отряде разведчиком и славился умением мастерить, выражаясь литературным языком, из подручных средств — а в собственной его терминологии, «из говна и веток», — агрегаты любой сложности, от удочки до самогонного аппарата. И добывать алкоголь и девиц прямо из воздуха.

— Ты бункерному дай хлебнуть, — предложил Джек, кивая на фляжку. — Помнишь, когда мы в Нижнем валялись, нас Пал Аркадьич поил? Сказал, что-то там оно связывает.

— Помню… — Лара, открыв фляжку, с сомнением нюхала содержимое. — Бункерный, ты коньяк пил когда-нибудь?

Кирилл помотал головой.

— Тогда, наверное, не надо. Вдруг хуже будет.

— Теоретически, не должно быть хуже, — проговорил Кирилл. Способность мыслить потихоньку возвращалась. — Насколько я знаю, в коньяке содержатся дубильные вещества. Они помогают при отравлениях.

— Точно, — подхватил Джек. — Пал Аркадьич тоже про дубину говорил! Короче, пусть накатит. Я пошел.

Выпрыгнул из телеги и скрылся в темноте.

«А ведь это он приходил просить прощения, — осенило вдруг Кирилла. — Джек — как и Рэд тогда, во Владимире, — искренне считает случившееся промахом, в котором винит себя. А заслуг своих эти ребята попросту не видят».

Он вспомнил, как лихо палил Джек по крысам — можно было не сомневаться, что ни одна пуля не прошла мимо. Как он ловко, будто акробат, отстегнул ходули и перекатился в лодку — а ведь одно неверное движение, и упал бы в ядовитую воду! Как, выхватывая из колчана одну стрелу за другой, вертелся во все стороны Гарри. Как метали в воду сюрекены Люк и Сашка. Как его несли через болото. Как Лара шла рядом, то и дело наклоняясь и тормоша, чтобы не спал…

— Лара, — позвал Кирилл. — Ты сама-то как себя чувствуешь?

— Нормально, — отозвалась девушка.

Это слово у адаптов могло означать что угодно — от «Спасибо, хорошо» до «Умираю, но об этом не стоит беспокоиться».

— Я сразу два респиратора нацепила. Да и шли недолго, там ведь уже недалеко оставалось. Это тебе, небось, показалось, что год. — Лара улыбнулась.

Кирилл только сейчас заметил, что в изголовье импровизированного ложа горит фонарь.

— А почему фонарь горит? В походе же нельзя?

— А здесь нет Диких, — просто объяснила Лара. — Тут ни одна тварь не выживет, кроме крыс. Нам-то — без надобности, а тебе, я подумала, с фонарем поуютней будет.

— Спасибо…

— На здоровье, — почему-то смутилась Лара.

Она все еще держала в руках фляжку с коньяком.

— Ты, может, сама выпей?

— Мне нельзя, ты что! Захмелею, не жрали ведь ничего. А башка сейчас ясная нужна.

— Ты думаешь… — Кирилл содрогнулся. — Думаешь, опять могут крысы напасть?

— Нет, — уверенно отмела Лара. — Теперь уж, как огребли — точно не полезут. Они и вообще-то редко нападают, сидят себе на берегу. А сейчас, видать, тебя учуяли. Ну и решили, что легкая добыча — с водой-то рядом.

— А зачем… — Кирилл сглотнул. — Зачем они нападают?

— Жрут, — спокойно объяснила Лара. — У них зубы — видал, какие?.. Они кидаются, отрывают клок — и в сторону! В секунду проглатывают, потом снова кидаются. И так пока не рухнешь. Тогда уж, не спеша, остальное догрызают.

Кирилл содрогнулся. Впервые в жизни пожалел о том, что у него живое воображение.

— Это не крысы! Это гиены какие-то.

— Не крысы, — легко согласилась Лара. — Просто так называют, для удобства. А на самом деле — хрен их знает, что они такое. Пал Аркадьич говорит, в этом месте — даже до того, как все случилось, — странные чудища попадались. Которые к химии привыкли уже. Пал Аркадьич говорит, что надо бы здешние места изучить как следует, да времени нет. Ну и старый он уже. В прошлый раз совсем плохой был. Жалко будет, если помер, а нас не дождался.

Глава 12 Нижний Новгород — Набережные Челны (680 км)

Павел Аркадьевич, которому предназначалось письмо на шести страницах от Сергея Евгеньевича, а также приветы и радушные пожелания от прочих обитателей Бункера, гостей и впрямь не дождался. В Нижнем сказали, что старик умер больше месяца назад.

Отряд встречал его помощник Илья — квадратный, бритый наголо мужчина со следами давних ожогов на лице. После ужина он увел Кирилла с Рэдом с собой, в помещение вроде кабинета. Предложил располагаться и развернул письмо.

— Рискованная затея, — дочитав, протянул он. — Пал Аркадьич намекал, что вы готовите некую вылазку… Но я, честно говоря, посчитал это фантазией. Старик под конец частенько заговаривался.

— У него ведь с головой что-то было?

Илья мрачно кивнул.

— Опухоль мозга… От того и умер. Ладно, не будем об этом. У вас наверняка есть более насущные вопросы?

— Есть, — подтвердил Рэд. — Пал Аркадьич нам разрешал на баржу грузиться. Раньше мы в Лысково сходили, а сейчас время дорого. Докуда вы нас довезти сможете?

— Пароход до Набережных Челнов ходит.

Рэдрик приподнял бровь.

— Раньше ж до Перми ходили?