Заложница

Штопор являлся своего рода подстраховкой: требовалось подручное оружие, более оперативное и целенаправленное, чем угроза взрыва бомбы. Я сунул его в карман, когда прогулялся по салону, чтобы полюбоваться баром. У меня не было конкретной идеи, как я его использую, и я обрадовался, что штопор оказался кстати, когда заметил попытки экипажа сорвать мой план. Металл проткнул горло девушки с хлюпаньем, доставившим мне некое странное удовольствие. Первая взятая мною человеческая жизнь. Кровь на моих руках.

Ее смерть стала прискорбным событием, как и любая смерть, но из всех летевших тем самолетом, более всего, конечно, виноваты члены экипажа. Вообразите, какой вселенский фурор произведет заявление о том, что пилоты и бортпроводники отказываются летать? Если они потребуют снижения выбросов вредных веществ и использования возобновляемых источников энергии?

Индейки ведь не голосуют за празднование Дня благодарения, верно?

Девушка стала жертвой, как и мужчина, занимавший кресло 1J, который погиб для того, чтобы Майна осознала важность и серьезность наших требований. Он раскрыл бумажник у барной стойки, горделиво показывая свое семейное фото, и я заметил его платиновую карту постоянного пассажира. Не столь виновен, как весь экипаж, но и отнюдь не ангел во плоти. Мужчина добровольно согласился выработать 5,8 тонны углекислого газа, полетев рейсом «Лондон – Сидней». Он по своей воле уничтожил пятнадцать метров полярных ледников. Что посеешь, то пожнешь.

Я раскрошил таблетку флунитразепама и подсыпал ему в бокал, потом вогнал в него лошадиную дозу инсулина, вызвавшую сильные судороги и почти мгновенную кому, после которой быстро наступила смерть. Видите ли, инсулин нельзя перевозить в багажном отсеке самолета, поскольку его нужно хранить при постоянной температуре без резких перепадов. Если вы отправляетесь в гости с ночевкой или в полугодовое путешествие, весь его запас надо хранить в ручной клади, а для прохода через системы безопасности требуется лишь бумага от врача. Подумать только – мне пришлось снимать туфли на каблуках для проверки на наличие взрывчатки, когда лишь после самого беглого осмотра я мог свободно пройти с двухмесячным запасом инсулина и двадцатью таблетками флунитразепама, упакованных в блистеры с надписью: «парацетамол».