Заложница

Разумеется, связь была ключевым аспектом операции. Я решил, что мы не станем пытаться взломать радиопередатчики в кабине пилотов. Янцзы был уверен, что это возможно, и рвался в бой, чтобы попробовать, однако это представлялось ненужной и рискованной авантюрой. Как только начнется захват, диспетчерские службы окажутся практически бессильными, и всегда существовал риск того, что обеспеченный Янцзы радиоперехват засекут раньше времени и сообщат наверх, вызвав у властей тревогу.

Гораздо важнее было отключить Вай-фай в салоне. Для успеха нашей миссии роль Майны была решающей, и все упиралось в ее невозможность связаться с Адамом. От этого она запаниковала и повела себя почти безрассудно, но именно так и было задумано.

И, как выяснилось, неведение оказалось для нее лучше всего.

Глава тридцать шестая 4 часа до Сиднея. Майна

Пока мы с Франческой хозяйничаем в кухне, наливая воду в кувшины, я поглядываю на дверь кабины пилотов. Что за ней происходит? Пока нет никаких признаков того, что самолетом управляет неопытный летчик. Я теряюсь в догадках: оттого ли это, что мужчина по кличке Амазонка знает, что делает, или же потому, что мы по-прежнему летим на автопилоте.

Возможно, Майк еще жив?

Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, но если он жив – без сознания, связан, но жив, – то мой долг перед ним – все исправить. Мне нужно найти какой-то способ переломить ситуацию. Миссури я не вижу, а вот блондинка Замбези наблюдает за мной, поглядывая на Франческу и на пассажиров в салоне. Росту в ней не более метра шестидесяти пяти, к тому же она худенькая, но стоит в боксерской стойке, и на лице у нее нет ни малейших признаков нервозности. Она усмехается, словно говоря: «Ну, давай, покажи, на что ты способна».

Занимающий кресло 2D длинноногий мужчина встает и потягивается, словно собирается на прогулку, а не участвует в захвате самолета. Заходит в кухню и прислоняется к двери кабины пилотов, оценивая обстановку. Потом кивает блондинке.

– Янцзы. – Уголки его губ подергиваются, когда он оглядывает ее с головы до ног. – Женщина, вот как?

– Да уж вот так.

Отвечает Франческа кратко и жестко, и я бросаю взгляд на нее, стараясь понять смысл их диалога, но она тоже сбита с толку, как и я. Пытаюсь сообразить, есть ли на этом высоком мужчине взрывчатка. Он в футболке, под ней не видно ни проводов, ни каких-либо выпуклостей на груди. Мужчина перехватывает мой взгляд и вопросительно поднимает брови. Я отворачиваюсь, прежде чем он успевает заметить отвращение у меня на лице.

– Никакого стекла. – Замбези показывает на поднос, куда Франческа ставит бокалы, которыми мы пользуемся в бизнес-классе.

Молча убирает их обратно в шкафчик и находит упаковку пластиковых стаканчиков. Я нарочито медленно открываю ящички, мои руки машинально достают из них бутылочки с водой и пакетики с соломкой, пока я мысленно обшариваю все уголки кухни в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие. Еда, напитки, плита, кофеварка, холодильные шкафы… Ничего такого, что я сумела бы легко взять.

Если бы я разбила бокал, то, вероятно, спрятала бы где-нибудь острый осколок. Но как это проделать, когда эта парочка не спускает с меня глаз? В шкафчике стоят бокалы для портвейна с тонкими ножками, их можно легко и бесшумно отломать. Но будет ли заметно, если я засуну такой бокал в карман жакета? Я достаю пару хлопчатобумажных перчаток – Диндару нравится, когда мы их надеваем, подавая блюда и напитки.

– Шевелитесь быстрее!

Пальцы у меня по-прежнему липкие от крови Кармелы. Они прикасаются к записке, которую я нашла вместе с бисквитным пирогом Софии. Мне хочется вытащить ее, однако невыносима сама мысль, что угонщики отнимут ее у меня, эту тонкую ниточку, связывающую нас с дочерью.

Мамочке с любовью.

Опустив руку в карман, я сжимаю записку между ладонью и бедром, вспоминая, сколько дочь весила в два года, когда я носила ее полусонную от машины к входной двери. Ноги болтались в разные стороны, голова легонько била меня по груди.

Я вернусь к тебе, София.