Заложница страны Свободы. 888 дней в американской тюрьме

«Какого хрена здесь происходит? Господи, как я хочу домой к маме…» Спустя час меня пригласили в черное тонированное авто на диалог.

– Кто вы? Откуда вы? Зачем вы здесь? Вы знаете этих людей? Откуда? Как давно?

Череда простых вопросов. Я откровенна. Мне не страшно. Я не чувствую опасности рядом с ними. Я знаю, что они не будут меня бить, стрелять в меня. Они на стороне добра и света.

– Значит, вы согласились перевезти кокаин, а трагическая семейная история – ваше алиби? – спросил человек в бронежилете.

– Что? Какой еще кокаин? – Мои глаза превратились в пятирублевые монеты. Мне стало не по себе. Эти люди могут быть на стороне добра, но находятся они в полной тьме, потому что знание – это свет. А судя по сделанным ими выводам, люди в бронежилетах в полном неведении.

Еще спустя час люди в бронежилетах увезли моего попутчика-водителя и постояльца странной квартиры. Вся электроника и документы изъяты с обещанием все вернуть после проверки. Человек в бронежилете нашел гостиницу, где можно поселиться с собакой, и вызвал такси. «Сама любезность», – подумала я. Тремя днями позже мне вернули изъятое и пожелали счастливого пути в Россию.

День вылета в Москву. Аэропорт Даллас. На посадке.

– Вы уверены, что хотите покинуть США? – на посадке в самолет спросил меня сотрудник…

– Да! – с улыбкой сказала я.

Подумалось: «Какая гостеприимная страна. Интересно, они всех спрашивают об этом?»

41

Спустя ровно 30 дней (та-да! Неужто очередная программа давления?) и несколько тестов на ковид наконец я получила отрицательный результат. Брали постоянно по два теста. Один – традиционный, проверка слизистой на этот раз стерильной палочкой. По своему предыдущему опыту теперь я ревностно за этим следила. Второй – нужно было наплевать баночку слюней. Голодом меня тут не морили, но нельзя было сказать, что я была вольна есть и пить в нужном мне количестве. Потому порой просто не хватало влаги, чтобы заполнить баночку, поэтому процесс затягивался и оставлял после себя ощущение сухого рта.

Благодаря регулярным запросам в медицинский департамент, но нерегулярным ответам из него я узнала, что уже спустя две недели у меня был отрицательный тест. По официальной процедуре они должны тут же сообщить об этом иммиграционным офицерам. Далее они должны начать приготовления к моему отъезду – отчетность, билет и прочее. Это занимает максимум десять дней. Однако выяснилось, что еще две недели иммиграционная полиция не делала чуть меньше, чем ничего, с данной информацией. Видимо, они уже боятся, что будут по мне скучать. И чувства эти нисколько не взаимные.

Зато меня наконец перевели из вечной зимы в одиночной камере в общее помещение. Всё традиционно для последних четырех месяцев. Несколько десятков двухъярусных кроватей. Грязь, крепко держащая помещение в объятиях. Раковина в плевках и волосах. Туалеты с камерами, всматривающимися в твои манипуляции на унитазе. Зато здесь металлические душевые с настоящими дверями. Тихий восторг. И нас всего пятеро. Правда, выбрать место мне не дали. Просто отвели к одной из кроватей и сказали, что тут мое место. Вроде они все одинаковые. Или за этим что-то кроется? Да нет, нельзя уже тотально уходить в паранойю. Место как место.