Замечания на книгу Мельникова "Блуждающее богословие"

Но сверх того и ни одна почти из 8 ссылок Мельникова для доказательства обвинения на Церковь, не свободна от подозрения в неточности или передержках: Еп. Сильвестр, как свидетельствует все его догматическое богословие, держится совершенно православного учения о Сыне Божием и отнюдь никакого учения о подлетном рождении Его (подобно Арсению Швецову или иноку Павлу Великодворскому) не допускает; отзыв же его о Тертуллиане и Ипполите, приведенный в изложении истории догмата так осторожен и тонок, что только придирчивый выжиматель того, чего не хотел сказать Сильвестр, может найти у него одобрение мысли о подлетном рождении Сына Божия; даже и в тех строках, которые выдернул Мельников, и то Сильвестр несколько раз говорит: „что здесь, т.е. у Тертуллиана и Ипполита не та мысль, будто Сын Божий не существовал от вечности, как ипостась" (стр. 35 сравн. стр. 38). При том же еп. Сильвестр, говоря о Тертуллиане и Ипполите, излагает историю догмата и, естественно, оценивает лишь сравнительное превосходство позднейших формулировок догматических с первичными, когда еще самая терминология богословская только вырабатывалась, а когда доходит до изложения общецерковного учения о Сыне Божием, то формулирует его точно по православному. К чему же после этого ссылка на неправославие еп. Сильвестра? Единственно разве затем, чтобы сказать, что вот де еретично и то догматическое богословие, которое „в господствующей Церкви имеет значение больше, чем изданные собором (каким) определения" (стр. 37), но таковое значение догматике Сильвестра, конечно, присвоено только Мельниковым.

Пращица и Скрижаль в отношении их якобы противоречивого учения о Сыне Божием сопоставлены Мельниковым искусственно и ложно: на самом деле эти книги в указанных местах говорят совершенно о разных предметах и друг другу нисколько не противоречат: первая обличает еретичность жития Ефросина, которое утверждало, между прочим, что „сугубым аллилуиа уста приятно благословляют имя совершенно единосущного в Троице, без порока в Божестве и человечестве" и, таким образом, усвояло воплощение лицам всей св. Троицы; вторая же говорит о перстосложении для крестного знамения и не находит нужным, подобно слову Феодорита и старообрядцам, помимо трех перстов, для изображения св. Троицы еще особо двумя перстами изображать веру в Сына Божия во двою естеству, как чего-то отдельного от Троицы не только по человечеству, во и по Божеству, так что если „собор 1667 года и утвердил Скрижаль", отсюда вовсе он „явным еретиком не обретеся", как хотелось бы того Мельникову; да и кроме всего сказанного, Мельников не сумел хорошенько и понять и ложно истолковал слова Пращицы, отнеся выражение ее „Единосущного в Троице в божестве и человечестве" к Сыну Божию (стр. 39), на самом же деле эти слова там относятся к Богу вообще, единосущному в Троице и вся тирада, выписанная у Мельникова на стр. 39, далее из Питирима, именно, стремится показать, что только „единого от Троицы Сына Божия должно исповедовать (как Ефросин и исповедовал) во двою естеству, а не Бога вообще, единосущного в Троице, ибо это наносило бы приятие плоти ни единыя ипостаси, но всей св. Троице". Мельников же по непониманию или тенденциозно отнес эту тираду к Сыну Божию.

Слова же из Скрижали, содержащиеся в ней в разных местах (на листах 8 и 806), Мельниковым соединены в одно совершенно произвольно и при этом все-таки не дописано то, что опровергает его ложь, якобы Скрижаль „наносит приятие плоти всей Троице", ниже она прямо говорит: „не пщуем вины причастия быти Отца и Духа вочеловечению Сына" (л. 806).

Бухарева и Кремлевского за их неточные выражения мы не оправдываем, если таковые у них, действительно, есть: учебники надо писать особенно осмотрительно, но, конечно, из-за их подобного рода неточностей винить в еретичестве не только Церковь, но даже и их самих может только Мельников. О Меньшикове же и Лейтоне мы позволим себе даже и Мельникову не возражать, чтобы не унижать себя и его, ― уж очень эти аргументы несуразны: похвалил ли, или выругал кого из профессоров, не называя при том же по имени, Меньшиков, одобрил или не одобрил журнал Странник какой-либо трактат или сочинение, в данном случае хотя бы Лейтона (хотя похвалить далеко еще не значит во всем с ним согласиться), за это Церковь не отвечает, как не отвечает и „старообрядствующая церковь" за ту брань и насмешки, какими осыпает православную Церковь и ее богословов г. Мельников.